Безумная мудрость

Папа Иоанн Павел пользовался бы большей популярностью, если бы он называл себя Папой Джоном, Полом, Джорджем и Ринго. Пол Краснер

Не принимайте Будду за Абсолют. Когда я смотрю на него, он не перестает напоминать мне дырку в уборной. Линь–цзи (Ринзай)

Как это ни странно, многие люди, владеющие информацией о богах других людей, все–таки верят, что их бог — единственный, единственный, дееспособный бог или добрый бог, или единственный бог, который может спасти людей. Религии по–прежнему стремятся заставить людей поверить именно в их бога, поменять ложных богов на настоящего.

Летом 1985 года, когда Папа Иоанн Павел посетил Центральноафриканскую Республику, он появился перед пришедшими на встречу с ним десятками тысяч людей. В полном папском облачении Иоанн Павел совершил божественную литургию, и когда он окончил символическое вкушение плоти и крови своего бога, то обратился к со — [249] бравшимся с речью, в которой посоветовал африканцам прекратить практику вуду. Как спросил однажды Коул Портер: «Кто же все–таки занимается этим вуду?..»

На протяжении веков одним из любимых занятий шутников было сочинение пародий на богов и верующих и подшучивание над серьезностью большинства вероисповеданий и церковных ритуалов. С того самого времени, когда люди решили, что похожий на свои создания Создатель управляет всем вокруг и в особенности заботится о нас, с того самого времени, когда была произнесена первая молитва и принесена первая жертва в надежде, что что–то будет дано и в ответ, шутники не переставалктюсмеиваться и сеять сомнения.

В XX веке стали раздаваться непочтительные высказывания, отличающиеся особой изощренностью. Так, например, Филип Уайли заметил, что «если бы Иисус явился сегодня снова, его бы опять убили. Но на этот раз его бы, скорее всего, казнили на электрическом стуле. С этого момента люди стали бы носить на шее маленькие электрические стульчики на цепочке». Ленну Брюс попытался умерить религиозный шовинизм и лицемерие такими пассажами:

Мы с вами знаем, что еврей — это тот, кто убил Господа, Иисуса Христа. Я не знаю, придают ли этому большое значение в Иллинойсе, — мы совершили это почти две тысячи лет назад — две тысячи лет, в течение которых польские дети лупили нас, когда мы возвращались домой из школы. Должен же быть какой–то срок давности. Почему над нами до сих пор продолжают измываться? Хорошо, я делаю признание… это совершила моя семья. Я обнаружил записку у себя в подвале. В ней сказано: «Мы убили его. Подпись: Морти».

Как мы уже ранее видели, Марк Твен имел с Иеговой и христианством ряд разногласий, которые он высказывал с тонкой иронией. Однако в одном месте тон писателя становится более мрачным, и он произносит одно из самых тяжелых обвинений, которые когда–либо адресовались какому–либо Богу и созданной этим Богом жизни. [250]