Безумная неделя, или Майские хлопоты

Вскоре мне становится значительно лучше. Тосты не поражают оригинальностью, зато крики «горько» и последующие продолжительные поцелуи веселят меня чрезвычайно, поскольку я догадываюсь, с каким удовольствием моя сестренка предается этому вполне настоящему занятию на фальшивой свадьбе.

С первым танцем жених и невеста справляются вполне успешно, сделав всего пару незаметных ошибок, и мою душу наполняет законная гордость. Если юриста из меня не получилось, может, пойти в хореографы?

Кстати, о юристах и работе. Я здесь не для того, чтобы развлекаться. У меня миссия, и я должна сосредоточиться только на ней. Миссия, между прочим, на грани провала – с Железновым я пока и парой фраз не перекинулась, смотрела в его сторону лишь когда этого требовали правила хорошего тона, а все остальное время старательно делала вид, будто кроме молодоженов меня ничего не интересует. Я полагала, что мало-помалу привыкну к обществу бывшего начальника и смогу приступить к процессу сближения, но мои надежды не оправдались – я по-прежнему не в силах подавить обиду и негодование. Пора менять тактику.

Есть у меня глупая привычка – задумавшись о чем-то, я начинаю кусать сустав указательного пальца. Вот и теперь я тяну руку ко рту, но в последний момент спохватываюсь. Меня приводит в разум непривычный вид собственных ногтей, покрытых в тон платья ярко вишневым лаком. Неожиданно в голове рождается идея.

Я же сегодня совсем другая личность! У меня другие волосы, глаза, имя. Даже фигура другая! Значит, я должна вжиться в новый образ и действовать в соответствии с ним. Итак, здесь нет никакой обманутой и оскорбленной Юлии Смолкиной, зато есть соблазнительная и уверенная в себе Нина. Она… предположим, шпионка. А Железнов – её объект, обладатель ценных сведений, которые ей надо во что бы то ни стало раздобыть. У Нины нет к нему личных чувств, она свободна, раскована и предельно внимательна.

Я закрываю глаза и мысленно примеряю нарисованный воображением образ. Процесс идет чуть медленнее, чем мне бы хотелось – упорная Юля Смолкина держит оборону где-то на периферии сознания. К сожалению, у меня нет времени добиваться совершенства – еще чуть-чуть, и соседи по столу решат, что я уснула. Придется довольствоваться лишь частичным перевоплощением, больше смахивающим на раздвоение личности, но даже это гораздо лучше, чем то, что я имела пару минут назад.

Все, я готова к бою. Распахнув глаза и повесив на лицо легкую улыбку, я поворачиваюсь к Железнову.

– Кем вы приходитесь молодым? – начинаю я светскую беседу.

– Друг семьи невесты, – с готовностью отзывается Железнов. – Хотя, к сожалению, не виделся с ними уже много лет. А вы?

– А я кузина жениха.

Сперва Эля хотела сделать из нас с Майей своих петербуржских подружек, но, поразмыслив, мы от этого отказались: слишком легко было попасться на вранье. В итоге мы решили стать родственниками Кости, поскольку почти полное отсутствие гостей со его стороны могло выглядеть подозрительно.

– А с невестой успели познакомиться?

– Да, конечно. Она мне понравилась.

– Кажется, они хорошо подходят друг другу.

Костик и Сентябрина? Ха, я надеюсь.

– Я в этом уверена, – произношу я вслух.

Непринужденность, с которой я веду разговор с заклятым недругом, приводит меня в полный восторг. Я расслабляюсь, наверное, впервые за этот день, и вдруг ощущаю зверский аппетит. Недолго думая, я набрасываюсь на заливное. Железнов следует моему примеру, затем накладывает мне и себе щедрую порцию салата и подливает вина.

– Знаете, – говорит он, отставив бокал, – когда я услышал, что эта свадьба организуется в российско-западном стиле, я очень рассчитывал на то, что угощение все-таки будет соответствовать отечественным традициям, и, к счастью, угадал.

– Да уж, – поддерживаю я. – Наши люди на подобные мероприятия специально голодными приходят. Было бы обидно получить по паре оливок и кусочку сыра на человека.

– Это точно. Но я думаю, экономия на еде у нас никогда не приживется. Попробуйте эти тарталетки, у них изумительная начинка.

– С удовольствием, – киваю я.

– Мне нравятся женщины, которые не стесняются хорошего аппетита, – признается Железнов.

– Наверное, потому, что это сейчас редкость?

– Частично, – смеется он. – Но главным образом потому, что я не умею поддерживать разговоры о количестве калорий.

– Я тоже, – совершенно честно говорю я. – И часто выгляжу белой вороной. Нет, я, конечно, не против разумного ограничения в питании, но повальное стремление любым способом добиться нулевого размера, а потом не иметь возможности выйти на улицу в ветреный день мне совершенно непонятно.

– Думаете, тощих и шатающихся от недоедания унесет первым же порывом? Но ведь можно брать гантели для утяжеления, – вносит рацпредложение Железнов.

– Ага, заодно пригодятся отбиваться от грабителей. Но увы, не в каждой дамской сумочке уместятся гантели.

– Недоработка производителей.

– Сумочек или гантелей?

Мы дружно смеемся.