Безумная тоска

Берк встал, начал делать растяжку. Когда он сидел в офисе, каждый час он уделял семь или восемь минут растяжке.

– Тебе бы тоже не помешало, – сказал он Джорджу.

– Я попозже в зал пойду.

Голова Берка опустилась между колен.

– Это совсем не то.

Он медленно выпрямился, как жираф, впервые вставший на ноги. Раскинул руки. Соединил их за спиной.

– Ты, блядь, сидишь целый день, и что тогда толку от часа, проведенного в зале?

Он снова сел, взялся за отчет по продажам.

– Ну а ты? – спросил Джордж, когда Берк поднял голову. – Ты-то ее ебал?

– Кого?

– Айрис.

– Было пару раз. И знаешь, ты прав. Все равно что бабочку пялишь. Почему мы продаем эквадорский кофе в Мексике? Почему не родной мексиканский? Разве это не бессмысленно?

– Так дешевле. Дороже обойдется продавать мексиканские сорта в Мексике, чем здесь. Не спрашивай почему. Продавать там – значит продираться через кучу бюрократических препон, и наоборот, они сквозь пальцы смотрят на экспорт, дают кучу субсидий. За валюту. Мы экспортируем их кофе – они зарабатывают, мы импортируем эквадорский – они опять зарабатывают. Ясно?

– Хреново, – вздохнул Берк. – Зерна из Чьяпас очень хороши для стандартной цены. Ебаные плантации закрываются одна за другой. Да ты и сам все знаешь. Думаю, у твоих друзей там деньги кончаются.

– У них их и не было.

– Интересно, сколько ты им забашлял.

Джордж молчал.

– Ммм?

– Да, да, тебе очень интересно, – сказал Джордж. – Я тебя услышал.

– Ха! Ну, надеюсь, ты хорошо замел следы перед старым добрым правительством Штатов.

– Это доля из моих налогов, идет как взнос на благотворительность, – пояснил Джордж. – Как похищенные письма. Прячь все на самом видном месте.

– А ты когда-нибудь запрашивал свое дело из ФБР?[120]

– Боже упаси.

– Что, даже неинтересно?

– Неинтересно. Ничуть.

– А я вот свое запрашивал, – сказал Берк.

– Когда?

– С год назад. И там упоминалось о твоих проделках.

– И слышать не хочу.

– И про девчонку тоже.

– Ну еще бы, – фыркнул Джордж. – Эти ребята даже в гондон обконченный залезут.

– Так ты с ней спал?

– Ни разу. У меня и…

– Не говори «в мыслях не было», это всегда вранье. Об этом всегда думаешь. В других местах, может, мыслей и нет, а вот в голове есть.

– Я даже подумать о таком не мог, не то чтобы сделать. Это было за пределами моих возможностей.

– Разве не романтично? Такие встречи, должно быть, и есть настоящая романтика.

– Ой, иди-ка ты на хуй.

– Ладно, проехали.

В Чьяпас было несколько сыновей и дочерей, желавших принять бразды правления семейными делами, которые шли туго, были подвержены внезапной перемене погоды, абсолютно непредсказуемому ценообразованию на рынке, где доминировала дюжина крупных игроков – одним из которых теперь был Берк, – и непредсказуемость эта была загадкой даже для них.

Берк оторвался от отчета по Мексике, поднял глаза.

– Был у нее один заскок насчет жопы, – протянул он.

– Че?

– У Айрис, – пояснил Берк.

– А, ну да.

– Она смерть как боялась, что я туда залезу, подпрыгивала футов на десять, если хоть пальцем ее там тронешь или вынешь хуй и направишь его чуть южнее…

– Ты имеешь в виду ее анальное отверстие?

– Ага. Несколько раз так бывало. Достаточно, чтобы понять, что она на этом повернута.

Он снова взглянул на отчет, взял его и швырнул в дальний угол.

– На своем анальном отверстии. Да. На своей маленькой складчатой копилке. Я, кажется, близок к тому, что не могу больше управлять компанией, разве что в качестве техники дзен. Мне надо отойти от дел, продать свою долю, открыть кафешку где-нибудь на отшибе. Например, в пустыне Сонора, рядом со старым городком с медными рудниками, на популярном туристическом маршруте. Официанток буду ебать, конечно, если согласятся. Сидеть да на ящериц пялиться.

– С трудом могу это представить, – хмыкнул Джордж.

– Год не благоприятствовал любви. Мне тут на днях натальную карту составили. Да не смотри ты так. Тебе бы тоже не помешало. И да, год для любви совсем неблагоприятный.

Может, он имел в виду своих подружек, а может, Марту, свою жену с тусклыми черными волосами. Восемь лет как на ней женат. Берка Джордж знал хорошо, Марту неплохо, а потому часто задавался вопросом, как они вообще умудрялись так долго жить вместе.

Джордж спросил его прямо:

– Как ты умудрился остаться женатым, учитывая то, что… ну ты понял.

– Что, что я трахаюсь со всеми подряд?

– Именно.

– Терпимость, близкая к слепоте, – ответил Берк. – Есть ли тот, кто проведет границы меж причинами долгой жизни в браке? Самобичевание. Мучительное бездействие. Борьба на смерть. Утешение в том, что тебя кто-то знает, что ты не один. Какое выражение Хасана ибн Саббаха все время использовал Берроуз? Ничто не истинно, все дозволено. Что-то типа этого.