Безумная

– Значит, у вас осталось пятьдесят?

– Нет, Матвеевым пришлось отдать ещё двадцать.

– Их устроила такая сумма?

– Учитывая обстоятельства, да. И они не хотели со мной ссориться… – усмехнулся Дмитрий.

– Но почему Бердников не мстил за Зосимову? Ведь он делал ей предложение? – не удержался Мадаев.

– За такие деньги любой сделает предложение! К тому же она чётко ответила, что не выйдет за него! Она сама говорила мне это на сеансах… Ему нечего было ждать от неё больших денег, а обычных подачек он уже не хотел, да и не получил бы даже их.

– А вы? Вы тоже делали ей предложение? – уточнил проницательный Никита, мысленно даже улыбнувшись своему предположению.

– Она только усмехнулась! Но ничего, я отомстил…

– Вы ведь могли приказать ей выйти за вас?

– Вы дурак?! Зачем мне такая обуза в виде жены, вечно ходящей под гипнозом? – он опять со злости плюнул на пол.

– Понятно. А вы видели Ивана Бердникова двадцать второго числа?

– Да, – буркнул тот.

Костя чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Зачем вы с ним встречались? – не дав спрашивать Никите, влез он в разговор.

– Этот проходимец осмелился снова требовать денег! Идиот, впустую истратил такую сумму!..

– Как он с вами связался? Он звонил на офисный телефон? Вы ожидали его звонка?

– Я не ожидал, когда он позвонил в первый раз – ещё пару месяцев назад. Тогда он сказал, что собирается приехать и хочет ещё денег, так что ко второму, этому недавнему его звонку, я был готов. А из-за Бердникова мне пришлось даже уволить своего секретаря.

– Коротышеву? Разве она не сама уволилась?

– Конечно, я ведь ей приказал! – ворчливо буркнул Дмитрий.

– Но она ничего не сообщила мне о его звонке.

– Потому что она о нём и не помнила – я приказал ей забыть, что Бердников мне звонил, и уволиться, чтобы потом, когда бы он приехал и погиб, она не вспомнила о его звонке в мой офис!..

– А, гипноз… – понял Костя и быстро продолжал. – Так как Бердников с вами связался, когда сюда приехал?

– Когда не дозвонился в кабинет, в регистратуре узнал мой домашний телефон и позвонил из гостиницы.

– И вы назначили ему встречу?

– Я сказал, что очень занят, и предложил встретиться через два дня ночью у прудов. Я объяснил, что согласен дать ему ещё денег, и он успокоился и поверил, что всё в порядке. При встрече мы выпили пива. Он вылакал всё, что я ему дал, и не понял, что там было снотворное!.. А когда заснул, мне оставалось только немного подтолкнуть ногой, чтобы свалился в воду. Так что я и не виноват: снотворным я Бердникова не травил, а в воде он сам захлебнулся, – радостно закончил Зверев.

– А потом вы решили всё свалить на Валентину Иванову? – снова добавил Мадаев.

– Глупые следователи! – зашёлся тот от смеха. – Незачем было приходить в мою клинику – тогда ничего бы и не случилось! Сами подкинули мне идею, обратив внимание на её растерянность. А она всегда была такой после моих сеансов – и всё потому, что я частенько проникаю в её маленький мозг! Она слабая и ни разу не пыталась защититься! А вы решили, что ей есть, что скрывать!.. – захохотал он в полный голос. – Вот я и перечитал её медицинскую карту, и сделал там записи о том, что она якобы приезжала в Петрозаводск, когда её тут на самом деле-то и не было – просто чтобы вы, если догадаетесь заглянуть туда, убедились, что у неё проблемы с памятью. А значит, и Бердникова она могла убить да забыть.

Он помолчал и вдруг вздохнул.

– Но вы… всё испортили, всё!..

Его голос затих, и в комнате воцарилась тишина.

– Достаточно, – кивнул Костя Санаеву, и тот, поняв, что сеанс можно заканчивать, подошёл к Звереву ближе, чтобы, приказав всё помнить, вывести его из гипноза.

Вскоре тот очнулся. Но он не спешил это показать – он обдумывал, как теперь, прямо теперь поступить, чтобы выиграть время… Над собой, над этим роскошным креслом, когда-то вызывавшим у него ощущение собственного могущества, а сейчас – только мерзкую тошноту от страха, он чувствовал терпеливое дыхание ждущего его конвоя и не спешил открывать глаза.

Старое записывающее устройство щёлкнуло – закончилась лента. Но новую уже никто не вставлял. Света первая очнулась от бездействия и медленно полезла её доставать. Потом зашевелились остальные сотрудники и Звереву, так ничего и не сумевшему придумать, приказали подняться. Он встал и казался теперь гораздо старше своих лет, а в глазах его продолжал бегать детский страх. Но он всё-таки сумел взять себя в руки и странным взглядом посмотрел на Мадаева.

– Почему вы сделали это? Всё ведь было так… выверено, – хрипло спросил Зверев, настырно всматриваясь в него, будто желая самостоятельно прочесть ответ, который он собирался услышать.

– Случайность, Дмитрий Никифорович, случайность… – устало усмехнулся Костя. – Вы говорили, что никогда не бывали в квартире погибшей и не давали ей своих вещей. А на одной из фотографий, снятых в квартире Зосимовой после её гибели, я заметил маленькую необычную стрелку от часов.

Он открыл ящик стола и достал оттуда, как раньше делал сам Зверев, его оригинальные часики.