Безумная

– Как мне нужно, – самодовольно подчеркнул он. – Достаточно наплести с три короба, чтобы глупые люди остались довольны и пришли ко мне в следующий раз со своими деньгами, и ещё, и ещё!..

– Разве никто из них не вызывал вашего уважения?

– Нет.

– Может быть, всё-таки кто-то вызывал желание помочь? – уточнил Никита, внимательно глядя в его лицо.

– Нет.

– Спроси уже про Иванову! – нервно шепнул Костя Санаеву на ухо.

– А Валентина Осиповна? – уточнил тот.

– Она – слабонервная дура! – резко сказал Зверев.

– Она вам настолько не нравилась, что вы решили свалить на неё два уголовных дела? – немного ласково спросил жёсткий гипнотерапевт.

Дмитрий захохотал, а потом резко перестал смеяться и грубо добавил:

– Она – слабая, невозможно слабая. Таким нельзя жить в этом мире. Они убийцы! Моя мать была такой же, слабой. Она никогда не пыталась защитить меня от отца! Никогда! – он брызгал слюной от переполнявшего его гнева.

– Успокойтесь, это в прошлом… Вам удалось отомстить Валентине за слабость – она приняла на себя чужую вину, её взяли под стражу. Вы довольны?

– Очень! – чуть не зашипел он, оскалив зубы от радости.

Валентина, казалось, утопла в своём кресле, так сильно она вжалась в него, от ужаса схватившись за голову.

– То есть Валентина Иванова не убивала ни Ивана Бердникова, ни Екатерину Зосимову? – ещё раз произнёс Санаев, на что получил утвердительный ответ.

– Можно заканчивать? – тихо спросил он у Мадаева, но тот что-то быстро зашептал ему, и он снова обратился к Звереву. – А как же Зосимова? Она вам нравилась?

Зверев нахмурился.

– Она злая. Она предала меня.

– Как «предала»? Вы были знакомы с ней до того, как она пришла к вам на сеансы? – Костя торопливо нашёптывал Никите вопросы, боясь упустить момент.

– Нет.

– Как вы с ней познакомились?

Зверев снова недовольно заворчал, но Санаев, напряжённо глядя в его открытые глаза, заставил его продолжать.

– Она пришла ко мне на сеанс.

– Кто ей посоветовал?

– Лидия Матвеева.

– Родственница?

Зверев засмеялся.

– Какая она родственница! Если бы не я!..

– Вы что-то придумали, чтобы их породнить? – с интересом спросил Санаев, и тот гордо продолжил:

– Я приказал Зосимовой стать крёстной для дочери Матвеевой.

– Вам хотелось помочь Матвеевой?

– Мне очень хорошо заплатили. А Зосимова мне совсем не нравилась: вычурная особа, много о себе думала! – зло добавил он.

– А как вы ей это приказали?

Зверев запыхтел, пытаясь выбраться из-под чужого гнёта, но снова неудачно.

– Она пришла на сеанс, и я велел ей уснуть, а затем внушил, что было нужно, – недовольно буркнул он.

– Вы погрузили её в гипнотическое состояние? – уточнил Никита после того, как Костя, прошептав ему что-то, указал на записывающее устройство.

– Да. Она сопротивлялась, но я сильнее!

– Это был единственный раз, когда вы так с ней поступили?

– Нет.

– Для чего вы погружали её в гипноз потом?

– В следующий раз я приказал ей написать завещание на имя её крестницы.

Свидетели переглянулись. Мадаев ощущал какой-то озноб ожидания и даже трепет: скоро он мог узнать о причинах самоубийства Зосимовой! «Это не может не проясниться, – подумал он лихорадочно. – А если выяснится, что Матвеева причастна к её гибели, можно будет заново разворачивать это дело, можно будет найти убийцу, если Зосимова всё же не сама…».

– Это опять попросила сделать Матвеева? – немедленно уточнил Никита.

– Да, она, за очень хорошую плату.

– Вы не беспокоились, что Матвеева могла вас потом выдать?

– Нет, – усмехнулся Зверев. – У неё самой рыльце в пушку. Она помнила, что я это знаю и в любой момент могу сдать её властям.

– Что вы имеете в виду?

– Она подстроила гибель своего мужа. Хотела выйти замуж за другого, но не желала терять деньги первого мужа.

– Как вы это узнали?

– Погрузил её в гипноз, – удивился Зверев, будто все вокруг уже должны были запомнить его метод.

– Вы со всеми клиентами так работаете? – спросил Санаев.

– Почти. Я владею многими тайнами, о которых остальные даже не подозревают. Они забывают, что хранится в их памяти, а я могу прочесть всё, что они сами давно забыли! Я могу заставить вспомнить их страхи, могу заставить вновь пережить боль и разочарование… Я – сильнее их всех! – чуть не крикнул он, будто стремясь перекричать толпу неверующих.

– Вы читали в их сознании прошлые страдания, видели их ошибки, которые они скрывали внутри себя от других людей, и вам никогда не было их жаль?

– Нет! – чуть не засмеялся он, а потом вдруг злобно плюнул на пол. – Они никогда, никогда не спрашивали, как дела у меня, как моя жизнь. Они все, все, все – чёрствые, злые люди! Они бы били меня, если бы я был слабее их; никто бы мне не помог, никто! Но я их перехитрил: теперь я – сильнее, и меня больше никто не тронет! Теперь только от меня зависит всё, что будет с ними! Я могу приказать им сделать всё, что захочу!

– Что ж, вы сказали, что Зосимова написала завещание на имя своей крестницы по вашему требованию. Вы знали, что перед гибелью она сняла все деньги со своего счёта?

– Да.

– Откуда?

– Я сам приказал ей.

Света от неожиданности ойкнула и прикрыла рукой рот.

– Зачем?

– Чтобы взять их себе.