Безумно горячий

Но Реган находилась за границами удовольствия. Далеко за ними. И если она хотела свиданий, он вполне мог прекратить думать как парень, сделать пару шагов назад и пойти на свидание – но не «потом». Хрена с два он будет ждать этого угрожающего «потом».

– А что, если я заеду за тобой, скажем, через час? – Окей, произнести это оказалось чуть сложнее, чем он надеялся, потому что он надеялся следующий час, а то и все восемь, провести в постели с ней, спасть и заниматься любовью. А не быть выставленным за дверь.

Но вместо этого он мог пойти на свидание.

Конечно, мог, если это поможет ей преодолеть что-то, от чего у нее был такой странный взгляд. Взгляд, который говорил ему, что она измучилась, запуталась и боится того, что между ними произошло.

– Через час даже солнце еще не взойдет, – сказала она.

– И правда, – согласился он.

– Я действительно устала, – сказала она, отходя на шаг назад. – Ночь выдалась длинная.

А вот это было огромным преуменьшением.

– А что, если я достану билеты в оперу на сегодняшний вечер? – У Хокинса были отличные связи с Денверской оперной гильдией. – Или мы можем поужинать. – Вот это он бы и сам выбрал. Уж лучше смотреть на нее через стол со свечами, чем смотреть что-то иное, даже если это «La Traviata».

– Утром мне нужно будет работать, – сказала она, делая еще один шаг назад.

Земля уходила у него из-под ног, быстро. Он почувствовал, как она выскальзывает из-под него словно грязевой оползень в Калифорнии, и понял, что если отпустит Реган сейчас, то уже никогда не сможет вернуть назад.

– Закажем еду, – предложил он. – Я закажу китайскую еду, на всех, и мы, хм, все: ты, я, Никки и Уилсон – будем ужинать и, может, сыграем в карты.

Ему бы по вкусу пришелся стрип-покер. Она оказалась бы в чем мать родила за два круга. Конечно, то же случилось бы с Уилсоном и Никки – а это уже слабо походило на то, что он задумал изначально.

Она одарила его взглядом, который означал, что последнее предложение прозвучало слишком отчаянно. Ему нужно собраться с силами. Она пережила дикую ночь, вероятно, самую дикую за всю жизнь, и он должен понимать, что ей необходим перерыв.

Просто он чертовски надеялся, что они проведут его вместе.

Но он не входил в ее планы – одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять это. Ей было нужно пространство. А ему нужно было повзрослеть и дать ей это пространство.

Черт.

Нехорошо. Совсем нехорошо.

Глава 29

Спустя четыре дня и двадцать восемь звонков, оставшихся без ответа, Куин был уверен, что разобрался со значением «встретимся потом» – под этим подразумевалось «никогда», но будь он проклят, если смирится. Он знал, что она чувствовала, когда была с ним. Он был умным парнем, не склонным к самообману, и точно не был свиданием на одну ночь – не для Реган МакКинни.

Кроме того он умирал без нее. Ему нечего было терять.

Скитер и Джонни все еще возились с его КОПО Камаро, но добавили кое-каких примочек Роксанне, так что Хокинс попросил его прокатиться на Челленджере – и он прокатил себя и большую зеленую машину до Боулдера.

Он скучал по Джанетт, но его ждала новая Джанетт, готовая к прокачке.

А вот Реган была только одна.

Он припарковался на обочине у дома МакКинни, коротко вздохнул и выпрыгнул из машины. Он не позволил себе колебаться. Он знал, что она дома. Он связался с копом, пока гнал по шоссе.

Преодолев крыльцо в два длинных прыжка, он подошел к двери, с любопытством глянул на дверной звонок и нажал на кнопку.

По дому прокатился чудовищный крик.

Срань Господня. Он отпрыгнул, гадая, кто тут умирал.

Потом до него дошло, и он ухмыльнулся.

Господи, как раз то, что ему так необходимо, когда он и без того весь на нервах.

По всей видимости, в повторном звонке не было нужды, так что он стал ждать.

И ждать.

И, наконец, услышал чьи-то шаги.

Дверь распахнулась, и у него буквально перехватило дыхание при виде нее. Это была Реган, и она была в платье, в убийственном плате с крошечными рифлеными лямками, поднимавшимися от облегающего топа, которые гарантировали ему быструю смерть. Платье было синим, с бело-синими цветами разбросанными по подолу. В нем ее кожа казалась сливочной. Она не загорала, никогда не загорала, и одного вида ее плеч было достаточно, чтобы довести до инфаркта взрослого мужчину.

– Привет, – выдавил он. Видимо, она не была способна даже на приветствие.

Казалось, она заледенела в дверях, несмотря на жару в 97°.

– У тебя есть минутка? – спросил он.

– Нет, – прошептала она, прерывая бесконечную тишину. – У меня… у меня торжественный ланч. В Университете. На кафедре геологии.

Она лгала. Только он не знал, почему. Так что он надавил на нее.

– Ты произносишь речь?

– Нет.

– Тогда минутка у тебя есть. Могу я войти? Пожалуйста?

По ее пораженному взгляду он мог точно сказать, что через двери его пропустила лишь подчеркнутая вежливость.