Безумно горячий

– Вероятно, Бренсон засунул в Форд отслеживающее устройство, – сказал Куин, усадив ее на сидение и положив пакетик со льдом рядом. – Найди его, а потом подгони машину к Дикому Биллу. Встретимся здесь через пять минут. – Он выловил из кармана ключи от ее автомобиля и бросил их Киду.

– А если к тому времени они отъедут?

– Тогда удостоверься, что они пожалели об этом.

Кид кивнул и рванул прочь. Никто не мог определить просматриваемые точки лучше снайпера, и Куин решил, что, учитывая угол, под которым заправка Берта выходила на трассу и место, где припарковалась Реган, у Кида была небольшая, но весьма значимая зона для маневров, не попадавшая на линию огня. Провести машину Реган по дороге так, чтобы Бренсон и его приятель не смогли увидеть, что она сдвинулась с места и куда направилась, было вопросом не везения, но умения.

Куин дотронулся до ее шеи, нащупывая пульс. Со слабым стоном она повернулась к нему, дрогнувшие веки открылись, и их глаза встретились – на секунду он забыл, где находится.

Господи, она была такой симпатичной. «И замужней», – напомнил он себе. Если, конечно, память ему не изменяла, а она служила исправно. Обстоятельства свадьбы Реган МакКинни не относились к тем вещам, которые он мог бы забыть. Конечно, он не истязал себя этими мыслями на протяжении многих лет, но и окончательно выкинуть их из головы не получалось.

Но он все равно не мог ничего с собой поделать, и продолжал смотреть на нее. Она была симпатичной, действительно симпатичной. Камера наблюдения не отдала ей должного. Кроме золотистого шелкового хвоста, у нее была челка, спадавшая на брови и обе стороны лица, подчеркивая скулы.

А этот рот. Как давно он уже не целовал женщину? По меньшей мере, несколько месяцев, но при взгляде на Реган МакКинни, казалось, что с последнего раза прошла вечность.

– Тебе… тебе не следовало так глазеть на меня, – сказала она, голос ее был слабым, глаза подернулись темной дымкой.

Он точно знал, о чем она говорила, и воспоминания вернулись к нему, оживляя мельчайшие детали: ее, стоящую в круге света от фонаря посреди брезентовой палатки, украшенную цветами рубашку и лифчик в руках, прижатых к груди, но почти не скрывающих ее. Соски были розовыми, такими же нежно-розовыми, как и трусики. На первые несколько секунд ее рот сложился в удивленную букву «о», а у него появилась эрекция, такая быстрая, что причиняла боль. Боже, он решил, что умрет на месте.

Это был один из самых сексуальных моментов за всю его жизнь, а ведь он даже не прикоснулся к ней.

Помимо рубашки и трусиков на ней были только белые носки, которые в последствие стали частью одной из любимейших сексуальных фантазий. Да, он тащился от них, особенно, если на его воображаемой светловолосой любовнице, застывшей от потрясения, были надеты розовые трусики. И если губы ее умоляли о поцелуе. Так, конечно, всегда и случалось в его мечтах.

– Я не мог не глазеть, – признался он, поднимая руку и заправляя шелковую прядку волос ей за ухо. – Ты была совершенна.

– О.

«О» вышло такое, будто было частью «О черт». Ему нужно было отодвинуться прежде, чем он позволит себе сделать что-то такое, о чем потом гарантированно пожалеет: например, поцелует ее. Четыре года спустя после того лета, он приезжал повидать профессора МакКинни. К тому времени он уже поступил в колледж и присоединился к службе подготовки офицеров резерва – встал на новый путь, исключавший возможность тюремного заключения. Старик был рад его видеть, даже более чем: он жаждал услышать о его планах, но далеко не так сильно желал объяснить, почему дом находился в таком странном состоянии. Куин помнил платья, разбросанные по гостиной в старом доме на холме Боулдера, модные такие платья. Уилсон сказал, что его внучка выходит замуж, не младшая, Никки, а старшая – Реган. Слишком молода, всего девятнадцать, жаловался старик, но ни черта не мог изменить.

С тех пор Куин ни разу не видел профессора, и даже сейчас, даже самому себе не хотел признаваться, что поехал в Боулдер в тот день, надеясь поговорить с девочкой, которую столько лет назад видел практически обнаженной.

Его взгляд скользнул по женщине, смотревшей на него с изогнутого сидения Камаро. Девочка выросла в красивую женщину. «Красивую замужнюю женщину», – напомнил он себе.

В переносице ее нос был слишком широк, чтобы лицо считалось классически красивым, а темные брови излишне контрастировали со светлыми волосами и серыми глазами, но Куин был заинтригован не меньше, чем в тот первый раз, когда увидел ее девочкой-подростком. Светло-фиолетовая рубашка, которая казалась такой мягкой и свежей, когда Реган только вошла на заправку Берта, сильно истрепалась на жаре. Промокшая от пота, она липла к ее телу сотнями соблазнительных способов.

В его наполовину реальной фантазии та ночь в палатке продолжилась, когда она отбросила рубашку прочь. Маловероятное развитие событий – как тогда, так и сейчас.

Правильно.

Вдохнув поглубже, он прервал визуальный контакт, и разорвал пакетик со льдом.