Безумно горячий

– Я помню все. – Он снова улыбнулся, но теперь ухмылка стала более кривой. – И не только о том лете. Так я учился в колледже, хотя чуть не вылетел из старших классов в школе. Фотографическая память. Но к первому курсу Колорадского Университета понял, что должен изучать вещи вглубь, а не просто запоминать разрозненные факты о них.

– Ты учился в Боулдере? – Он был настоящим источником сюрпризов.

– Два последних года перед выпуском. Первые два я провел в Денверском Университете.

– И ты ни разу не зашел к нам просто поздороваться? – Она не могла понять, почему эта мысль так расстроила ее, но определенно расстроила.

– Ну, нас сложно было назвать друзьями, – сказал он, пожав плечами. – И к тому времени ты уже была замужем. Скотт Хэнсон, так ведь?

– Как ты узнал?

– Он все еще боулдерский профессор, так? Преподает на техническом отделении. На первом курсе в Университете, сразу после того, как я навестил Уилсона, стали ходить слухи о том, что доктор Хэнсон женится. Что он бросил свою жену ради какой-то молоденькой девушки, которая едва закончила школу.

Реган ошибалась. До этого момента ей не было стыдно. Зато сейчас она была крайне смущена, испытывала жуткий стыд, лишивший ее дара речи.

– Мне потребовалось довольно много времени, что бы сложить два и два, – продолжал он, тон его был совершенно нормальным, обычным, будто он и не говорил этих ужасных вещей. – Ты вышла замуж той осенью, он женился той же осенью. Я бы ни за что и не догадался, что речь идет о вас, но как то раз всплыло твое имя, и тогда – бинго – профессор Хэнсон женился на внучке старого дока МакКинни. К твоему сведению, я был лучшим в его классе. За весь семестр он поставил «пять» мне единственному.

– Поздравляю. – Слово оказалось таким напряженным и холодным, каким звучало у нее в голове. Он не был милым. Он был подлым.

– Все остальные студенты надеялись, что в один прекрасный день ты появишься, принесешь ему ланч или что-то в этом роде. Даже девочки хотели взглянуть на сладкую малышку, которую Хэнсон выкрал из колыбели. А я вот не хотел. Я был рад, что ты так и не объявилась.

Как и она. Это стало бы настоящим кошмаром – войти в один из классов Скотта и увидеть там Куина Йонгера: ее великовозрастный муж и большая любовь ее юности. Она довольно быстро поняла, что выйдя замуж за Скотта, совершила громадную ошибку – а вот чтобы вырваться из супружеских оков потребовалось гораздо больше времени. Все это было так глупо и так ужасно: он обращался с ней как с ребенком, а не как с женой, говоря ей, что она может делать, а что – нет, с кем она может видеться, а с кем – нет, когда ей нужно быть дома и что носить. В постели, однако, он не видел в ней ребенка, и, учитывая ее неопытность, секс превратился в настоящую катастрофу с первого раза до самого последнего.

По чести сказать, она тоже наделала кучу ошибок. Когда все было конечно, оказалось, что от этой сделки не выиграл ни один из них.

А благодаря Куину весь этот жалкий абсурд снова всплыл на поверхность. Она не была обязана что-то объяснять ему, ни за что на свете, но этого требовала гордость.

– А к твоему сведению, я была на втором курсе, когда мы поженились – довольно много времени прошло с окончания школы, а какие бы проблемы не возникли между Скоттом и его первой женой, ко мне они не имели никакого отношения. Он закончил бракоразводный процесс до того, как мы начали встречаться, и я никогда не спала с ним до брачной ночи. Никогда.

– Это интересно, – сказал он так, будто открыто обзывал ее лгуньей.

– Нет. – Охваченная злостью, она повернулась, уставившись на него. – Это правда. Поверь мне, если бы я переспала с ним, то никогда не вышла бы за… – Она оборвала себя, вернувшись в прежнее положение, такая разъяренная, что едва могла говорить.

– Ну, он был достаточно старым, чтобы годиться тебе в отцы. – Он включил поворотник и перестроился, направляясь к съезду с трассы. Они все еще находились в горах, нависавших над городом, расположенным внизу.

– Что, очевидно, и стало первой предпосылкой к женитьбе, – отрезала она. – Мне нужен был кто-то на место отца. Чтобы понять это тогда, мне не понадобилось обращаться к астрологу или психоаналитику. И я чертовски уверена, что не нуждаюсь в том, чтобы слышать это сейчас от тебя.

Через сто ярдов после съезда он свернул на грунтовую дорогу, ведущую к деревьям, и заглушил мотор Камаро. Тишина, наступившая после всего этого грохота и шума, казалась неожиданной и оглушающей. Потом в нее начали медленно проникать ночные звуки: ветер, шевелящий сосновые ветки и играющий листками осин, приглушенный рокот шоссе, которое осталось севернее.

– Послушай, я тебя не осуждаю.

– Совершенно определенно осуждаешь, – разозлилась она.

– Я просто…

– Хватит. Прекрати, – она снова оборвала его, слова ее были острыми от эмоций, наполнявших их. – Ты ничего не знаешь о моем браке. Вообще ничего.

– Так расскажи мне.

– Катись к черту.

«Здурово», – подумал Куин, откидываясь на сидение. Обе руки обхватили рулевое колесо. Он не хотел злить ее.