Безумно

– Все те девушки. – Он гримасничает, как будто от боли, прежде чем лихорадочно пробежаться пальцами по своим волосам, которые я уже полностью растрепала. – С ними ничего не было.

Я в замешательстве смотрю на него, пытаясь понять, что сейчас было сказано в то время, как мое сердце все еще бьется как сумасшедшее.

– Я отводил их всех наверх, да. Мы играли в карты. Больше ничего не было. Мы с ними… О господи! – ругается он и сжимает руки в кулаки. – Я… никогда бы не стал так делать на самом деле.

– Ты заставил меня поверить, что ты спал со всеми этими женщинами? – бормочу я, потому что моя голова никак не может переварить услышанное. – Но это была ложь? А наше пари… У меня не было шансов его выиграть, – заключаю я, и он кивает. Но я не расстроена и не зла. Я опустошена. Я не хочу больше сопротивляться Мэйсону. Не хочу этих игр. Почему он не понимает? Я желаю только лучшего для нас. Тихо всхлипнув, я оставляю свои слова висеть в воздухе. Мэйс немедленно оказывается вплотную ко мне, и я хочу крикнуть ему, чтобы он остановился, чтобы он ушел. Его пальцы ловят меня за подбородок, приподнимают его…

– Я люблю тебя, Джун.

Нет, пожалуйста. Я не хочу этого слышать. Закрыв глаза, я чувствую, как они горят. Как бы я ни хотела не плакать сейчас, я все-таки плачу.

– Пожалуйста, Мэйс, – шепчу я. – Пожалуйста, прекрати. У нас ничего не выйдет. Мы не принесем друг другу ничего хорошего.

Мой голос срывается, и почему-то сердце тоже пропускает пару ударов.

– Ты не знаешь наверняка, – нервно отвечает он, в то время как у меня в груди болит все больше и больше. Сильнее и сильнее.

– Почему тогда я влюбился в тебя, если мы не созданы друг для друга, Джун?

В его глазах столько надежды.

Я осторожно убираю его руки со своего лица.

– Мне правда очень жаль, – выдыхаю я.

– Джун, – сколько боли в его голосе. – Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Все больше и больше слез текут по моим щекам.

Ничего и не начиналось, Мэйс, неужели ты не понимаешь?

– Я не могу. Мне жаль. Прекрати попытки… пожалуйста, никогда не пытайся снова. Я правда не могу.

Я резко поворачиваюсь, открываю замок и… оставляю его за дверью. Ключи падают у меня из рук и ударяются об пол. Слабо переставляя ноги, я захожу в свою комнату. Там я падаю на пол, моя сумка – рядом со мной. Ноги буквально подкосились подо мной, но мне плевать.

Это конец.

Мне конец.

Как будто меня больше ничего не держит в этом мире. Как будто все, что я когда-либо пыталась спрятать внутри себя, вырывается наружу. Я плачу, плачу, плачу, и мне так больно. Я никогда не хотела обидеть Мэйсона. Я пыталась спасти нас.

В какой-то момент я дрожащей рукой тянусь к сумке и вытаскиваю сотовый, чтобы позвонить Энди. Но вместо этого я вижу на экране уведомление о новом чате, созданном Мэйсоном. Я открываю его, и фотография, которую сделал Мэйс, всплывает перед моими глазами. Под ней висят сообщения от Купера, Энди и Дилана. Куп спрашивает, не оторвала ли я Мэйсу за это голову. Энди прислала несколько смеющихся смайликов и сердечко. А Дилан интересуется, что вообще происходит. Я смеюсь, закашливаюсь, сразу же снова всхлипываю и вытираю щеки. Я не знаю наверняка… Как может быть, что мой мир был целым еще несколько часов назад?

33

Большинство людей смеются над тем, чего не могут понять, и считают, что того, чего они не знают на своем опыте, не существует. До тех пор, пока они не столкнутся с этим лицом к лицу. Лишь тогда они впервые по-настоящему все понимают.

Мэйсон

Не знаю, как я попал домой. Но машина сейчас стоит на подъездной дорожке, а я, будто в трансе, открываю дверь в квартиру. Голова идет кругом.

Я не могу поверить в то, что произошло, мысленно прокручиваю и проживаю этот день снова и снова. Наши разговоры, слова и эмоции Джун, ее смех. Я думаю обо всех моментах последних нескольких месяцев и задаюсь вопросом, действительно ли я был таким дураком и пропащим мечтателем. Неужели я только придумал, что что-нибудь может измениться, что между нами что-то есть. Что между нами должно быть что-то.

Если бы мне впервые было так плохо, я бы подумал, что меня в любой момент может стошнить. Я вхожу в квартиру и на ходу пинаю дверь ногой. Когда она захлопывается, я слышу потрясенный вскрик Энди. Кажется, она упала с дивана – или с Купера, на котором расстегнута рубашка.

– Черт бы тебя побрал, – бормочет он и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Затем он переводит взгляд на Энди, которая пытается встать, убирая с лица несколько прядей.

– Извините. Все в порядке?

– О боже. Это Мэйсон?

Я ничего не отвечаю. Только стою как дурак и безмолвно смотрю на лучшего друга.

– Мэйс, что случилось? – Купер помогает Энди встать, затем бросается ко мне. – Ты смертельно бледен.

– Где Джун? Как она? Она в порядке? – Энди в панике подходит к нам.

Я качаю головой.