Безумно

Так-то лучше. Я аккуратно складываю все в сумочку, мою руки и возвращаюсь в клуб. В последнее время я так редко ношу высокие каблуки, что теперь мои пальцы уже начинают немного болеть, чего не происходило уже целую вечность. Я хотела бы на мгновение снять обувь и охладить ступни на холодном кафеле в комнате отдыха, но знаю, что это будет худшей ошибкой, которую я могу совершить. После этого я уже никуда не выйду отсюда… Обувь нельзя снимать до самого конца.

В этот вечер я не работаю за стойкой. Это мое мероприятие, я выступаю в роли координатора вечеринки – проверяю, чтобы все работало как надо, и наблюдаю, как гости реагируют на соответствующие песни, напитки и атмосферу. Сейчас я как раз прохожу мимо первых масштабных постеров. Они рекламируют «Бегущего по лезвию», «V» значит Вендетта», дальше следует художественное изображение «Крестного отца» и один из моих любимых плакатов – дань уважения нашему с Энди детству: «Танцующий с волками».

Костюмы у гостей просто фантастические, сразу видно, что тема не оставила их равнодушными. И коктейли у них в бокалах тоже выглядят потрясающе – Джек и остальные действительно постарались на славу. Я отблагодарю их за это и принесу им что-нибудь из нашей любимой кондитерской. Например, пончики – другого они от меня и не ждут. Пончики всегда идут на ура.

Я оставляю блокнот с пометками на столе Сьюзи в комнате отдыха, в нем я записала и тщательно задокументировала все, что посчитала важным.

Уверенными шагами я приближаюсь к бару, где работают Джек, Купер и Энди. Даже не знаю, кто из них выглядит круче.

– Что ты здесь делаешь? Иди наслаждайся вечером и отдохни хотя бы на мгновение, – восклицает Энди, протягивая джин с тоником сразу двум гостям.

– Я наслаждаюсь им еще как. Просто быстро заскочила за стаканом воды.

– Воды? Просто так? Без всего? Кто ты и что ты сделала с моей подругой?

– Я очень хочу пить, – смеюсь я. – Чуть позже я выберу что-нибудь, что на вкус будет больше… чем ничего. Обещаю.

Я с наслаждением опустошаю стакан за один глоток. Чертовски хорошо! У меня во рту уже совсем пересохло. Что дальше? Дальше я наливаю себе вкусный лимонад с несколькими дольками апельсина.

– Энди! Сделай перерыв и потанцуй со мной!

Купер, он же Эль Мариачи, смеется над моей просьбой, а Энди приподнимает брови.

– Ты видишь, что творится в клубе?

– Ну, может быть, позже? – Я собираюсь уже покинуть бар, чтобы у всех было больше места и я не мешала. Теперь смеется Энди:

– Только после работы!

– Я нашел бы минутку для одного танца.

Я замираю на середине движения, но уже слишком поздно, потому что я сталкиваюсь с кем-то, с трудом сдержавшись, чтобы не вылить напиток прямо себе в декольте.

Его голос звучит немного резко и взволнованно. Он глубокий, низкий и безошибочно узнаваемый.

Такое ощущение, что прошла уже целая вечность с тех пор, как мы в последний раз вот так стояли рядом. Как мы нормально разговаривали друг с другом.

И сейчас, после всего, что я видела, делала и думала, от этого становится еще тяжелее.

Его лосьон после бритья опьяняет меня. Вот были бы ароматизированные саше с таким запахом. Его дыхание ударяет мне в висок.

Благодаря каблукам я снова стала немного выше и ближе к его уровню глаз. Благодаря им я чувствую себя лучше, безопаснее.

Мэйсон предлагает потанцевать с ним – а я собираюсь сказать ему, что не хочу этого, когда внезапно чувствую его правую руку на своем бедре. Его тепло и ощущение этого прикосновения в сочетании с латексом, облегающим, как вторая кожа, заставляют мое дыхание резко ускориться, а мои губы раздвигаются сами собой, чтобы я могла вдохнуть больше кислорода. Медленнее, чем планировалось, я поворачиваюсь к нему лицом, понимая, что его рука все еще покоится на том же месте, прижимая меня плечом к его груди.

Мэйсон скользит рукой к моей пояснице и притягивает меня к себе так порывисто, что я вынуждена приподнять руку со стаканом и ухватиться за его плечо свободной рукой.

Когда я впервые за этот вечер вижу его лицо, то радуюсь, что большинство функций моего тела все еще находятся под контролем. Черт побери. Я ожидала, что… Понятия не имею, чего я ожидала, но точно не этого.

– Мэйсон, – выдыхаю я, желая, чтобы это прозвучало весело и непринужденно, но это звучит именно так, как есть: озадаченно и немного возбужденно. Проклятье.

Его губы растягиваются в ухмылку, отчего мой мозг на мгновение останавливается, а самая важная мышца в моем теле на секунду забывает свою основную задачу – своевременно сокращаться – и пропускает пару ударов.

Мой взгляд переносится с взлохмаченных волос Мэйсона, добавляющих дерзости его облику, на очки-авиаторы, которые чертовски хорошо смотрятся на нем, и, мимо его губ, на белую рубашку, выглядывающую из-под зеленой куртки в стиле милитари, словно украденной прямо со съемочной площадки – на ней даже красуются различные значки.

Хотела бы я видеть сейчас его глаза.

Вдруг, как будто прочитав мои мысли, он снимает очки и вешает их на воротник рубашки.

– Вот так сюрприз.