Безумные дамочки

— После этого Сент-Экзюпери впервые разочаровался во взрослом мире. И он никому не рассказывал о рисунке, пока его самолет не упал в пустыне Сахаре, где он и повстречал Маленького принца. Первыми словами принца были: нарисуй мне овцу. Сент-Экзюпери никогда не рисовал овец, поэтому нарисовал удава со слоном в желудке, но Маленький принц (угадав, что нарисовано) сказал, что слоны слишком велики для его маленькой планеты. Ну, и вот, потерпев ряд неудач в попытках нарисовать овцу, Сент-Экзюпери нарисовал ящик, и Маленький принц пришел в восторг.

Девушка в турецкой блузке и оранжевой юбке танцевала с англичанином, у которого волосы были до плеч. Симона догадалась, что он англичанин, потому что у него был острый нос. После немцев она больше всего ненавидела англичан.

— Почему он пришел в восторг?

— Потому что в ящике была овца, — объяснил Роберт. — Спящая.

Что-то подсказало Симоне, что в конце концов Фингерхуд может оказаться не таким уж и НОРМАЛЬНЫМ, но вслух она сказала:

— Понимаю.

— Понравилась сказка?

— Это конец?

— Нет, она очень длинная, но на сегодня хватит. Сказки должны быть короткими. Не хотите заехать ко мне? У меня есть бутылка хорошего шампанского.

Симоне понравилось, что он не теряет времени. Она одобряла прямой натиск. Чего тянуть резину? Зачем бесплодно думать о неизбежной катастрофе?

— Подождите, — сказала она. — Я возьму пальто.

— Так быстро вы не уйдете, — встревоженным голосом хозяйки сказала Анита. — Вечеринка только начинается.

— Мы едем к нему, — прошептала ей в ухо Симона. — И ты знаешь, зачем, моя дорогая мисс Норформс.

— Ты неисправима.

— Это твое новое еженедельное слово?

Роберт помог Симоне надеть пальто, а Анита озабоченно думала, не означает ли это начало массового исхода. Они стояли в прихожей, когда раздался звонок в дверь и вошел блондин в форме гражданского пилота с сумкой в одной руке и бутылкой джина «Бифитер» — в другой.

— Джек! — закричала Анита.

— Привет, милая. — Он поцеловал ее в щеку. — Извини, что так поздно, но вылет отложили. Потом задержки в пути. Так что я прямо из аэропорта. Что еще ты хочешь знать?

Здесь он заметил стоявших рядом Симону и Роберта.

— Так-так. Доктор и малышка. Боже, что за сочетание!

— Привет, Джек, — сказала Симона и снова решила, что у него слишком тонкие губы. Он, наверное, проделывает с Анитой такие садистские штучки, о которых она даже и не слышала.

— Неприятно уходить сейчас, — сказал Роберт.

— Ты уходишь со славной девчушкой, — ответил Джек.

— А ты откуда знаешь? — спросила Симона.

— Анита рассказывала о программисте.

— Каком программисте? — спросил Роберт.

— Неважно, — ответила Симона и с ненавистью посмотрела на Аниту. — Пойдем.

У Аниты язык, как помело, и она ни черта не понимает в мужчинах. Симона, например, и представить себе не могла, что Анита нашла в Джеке Бейли, который, как она помнила, ни разу не сказал ничего путного. Но Анита говорила, что он все компенсирует в постели.

— Что такое особенное он делает? — спрашивала Симона, но Анита молчала.

Симона, однако, заметила, что после ночи с Джеком у Аниты всегда были синячки на руках.

— Откуда эта пакость? — спрашивала Симона. — Он тебя щиплет?

Анита сначала отрицала это, а потом просто замкнулась, что еще больше разожгло любопытство Симоны. Может, у него есть щипчики, и он терзает нежное тело Аниты, но зачем это делать, какое в этом удовольствие, Симона понять не могла. Лично ее Джек Бейли в постели совершенно не интересовал, даже если член у него огромный, как она подозревала. Когда они жили с Анитой, то обычно Анита уходила на квартиру к Джеку. Если бы они занимались любовью на зеленой кушетке Аниты, Симона подсмотрела бы в замочную скважину, чтобы получить полное представление обо всем, и она очень, очень жалела, что не может попросить Аниту устроить ей бесплатный спектакль. Дело в том, что сексуальная жизнь других людей притягивала ее. Может, именно поэтому она так долго таскалась к фотографу: оба они были вуайеристами, хотя по сравнению с ним Симона была несмышленышем. Когда полицейские допрашивали ее в связи с убийством (все было, как в кино), она сказала, что масса девушек могла пришибить его, но полиция ошибается, если считает виновной ее. Дело в том, объясняла Симона детективу, что им следует сосредоточиться на девушках, лишенных вуайеристских наклонностей. У них больше причин всадить пулю в голову мистеру Большому Глазу, потому что они могли прийти в ярость, когда их заставляли мастурбировать при полном свете прожекторов, а ей это казалось ужасно забавным. Первый детектив странно глянул при этом на второго, а потом они, очень вежливо поблагодарив, ушли, исчезли из ее жизни. Она и понятия не имела, насколько вежливы нью-йоркские полицейские.

— Где вы живете? — спросила Симона у Роберта Фингерхуда.

Они ехали по южной окраине Парка в его спортивной машине.

— Почти приехали. Через минуту увидите.