Безумные дамочки

— Нет, жутко скучно, но другого я не умею. Не печатаю на машинке, не стенографирую.

— А сейчас делают платья из меха?

— Да. Все делают. Вчера я показывала покупателю из Атланты черный кожаный костюм с оторочкой из обезьяны.

— А знание французского не поможет найти работу получше?

Работа. Приехали. Кто-нибудь в Нью-Йорке думает о чем-нибудь другом?

— Наверное, — призналась она, — но меня это не очень волнует. Одна мысль о работе угнетает. Любая работа кажется мне глупой.

— Но не в тот день, когда надо платить за квартиру.

Он подложил две подушки под спину, оперся о стену и сел поперек одеяла, положив ноги на нее.

— Что бы ты сделала, если б могла делать, что заблагорассудится?

— Поехала бы в Южную Америку. Ты там был?

— Нет.

— Рима, девушка-птичка, живет в Южной Америке. В джунглях.

— Кто это?

— Ты не читал «Зеленые жилища»? — удивилась она.

— Боюсь, нет.

Он мог все знать о более коротких психиатрах, но не читал величайшей книги в мире! Беда с этими интеллектуальными типами: все они знают не то, что нужно.

— Рима живет в джунглях и командует животными. Она разговаривает с птицами. — Симона показала на вчерашнее мини-платье с перьями и перьевой парик, которые валялись на полу. — Вот кого я изображала у Аниты. Риму, девушку-птичку. Может, когда-нибудь я попаду в Южную Америку. Я как-то видела плакат на Седьмой авеню. Нью-Йоркский меховой клуб вскоре организует туда поездку. На плакате девушка высовывается из окна с деревянными ставнями. Это вроде в Перу. Она машет рукой. Поездка будет через Рио, Сан-Паулу, Буэнос-Айрес и Лиму.

— Ты не можешь себе это позволить?

— Нет. Я должна в «Бонвит» девятьсот долларов. Боюсь, на днях они меня арестуют.

— Это хороший повод, чтобы покинуть страну.

Но Симона очень серьезно относилась к своим неприятностям.

— Я пытаюсь платить им пятьдесят долларов в месяц, но при таких темпах мне понадобится еще полтора года, чтобы расплатиться. Разве это не мерзопакостно? Я не могу платить больше пятидесяти, потому что получаю только сотню в неделю, и у меня масса тайных расходов.

Она придумала выражение «тайные расходы», когда оказалась без денег через три дня после зарплаты. Полагая, что все деньги не могли раствориться, Симона решила, что куда-то их спрятала, деньги ушли неизвестно на что, и она теперь может думать о том, что же это за тайные расходы, эти маленькие гадкие чертенята. Чтобы прожить до следующей зарплаты, вынуждена была занять двадцать долларов у мистера Льюиса, владельца дешевого мехового магазина в цокольном этаже ее дома.

Мистер Льюис печально покачал головой и сказал, что не понимает, на что тратят деньги современные девушки, они все похожи на его дочь, экстравагантную, легкомысленную, непрактичную. Им надо бы погнуть спину в душных лавках, как он, когда приехал в эту страну с Украины много лет тому назад. Тогда бы они знали цену работе и деньгам.

Иногда Симона думала, что не стоит одалживать деньги у мистера Льюиса, если приходится слушать нуднятину о его далекой жизни в нищете и заботах. У нее самой было что рассказать о своем прошлом, но зачем усиливать порожденное ею уныние? Нет смысла копаться в давних невзгодах, в этом Симона была твердо убеждена. Нужно идти дальше и твердо верить в будущее. Такие, как мистер Льюис и Анита, считали ее слишком пустоголовой, чтобы подобным образом думать, но Симона чувствовала, что это они пустоголовые, да еще и трусливые в придачу, не могут отбросить трагедии прошлого и с надеждой взглянуть в будущее.

Роберт повернулся к ней.

— Не хотела бы ты переехать ко мне?

Симоне показалось, что она ослышалась.

— Не поняла.

— Я приглашаю тебя переехать ко мне, — сказал Роберт серьезным тоном, в котором слышалось опасение, что его предложение могут отвергнуть.

Симона взлетела с постели, одеяло соскользнуло и обнажило стройное тело.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Не могу поверить! Я очень хочу жить с тобой! — И она взглянула на него, как затравленный зверек. — Ты ведь не шутишь?

— Я серьезно серьезно серьезно. Я не шучу не шучу не шучу.

Она радостно хлопнула в ладоши.

— Это великолепно! Как я счастлива!