Безумные короли. Личная травма и судьба народов

Итак, что конкретно можно сказать в пользу предположения, что психика его была неустойчива? Пти-Дютайи пишет о нём как о жертве маниакально-депрессивной болезни, которая объясняет, почему вся его жизнь кажется колебанием между периодами кипучей энергии и всепроникающей летаргии. В 1204 г. он уступил Нормандию французам во многом из-за своего бездействия. Король, замечает летописец, веселился по ночам и долго не вставал по утрам со своей молодой женой Изабеллой. В тот самый день, когда он отправлял своих лошадей, собак и соколов в Нормандию, чтобы они наверняка были уже там, когда прибудет он, опора английской обороны в Нормандии, неприступная крепость Шато-Гайяр, выходящая на Сену, пала перед врагом. И всё же внимательное изучение документальных данных не показывает, что эти вопиющие переходы от энергии к прострации были постоянной особенностью его жизни. Временами внимание Иоанна к государственным делам было неустойчивым, но в общем, хотя с ним случались приступы безделья, он был работящим, даже добросовестным королём.

Если эти обвинения отпадают, что остаётся для предположения, что Иоанн был психически болен? Говорят, что его безудержный гнев и чрезмерная жестокость доходили до того, что его поступки принимали за безумные. «Он весь целиком, — вспоминает Ришар из Девиза о столкновении между Иоанном и канцлером Ричарда I, Вильямом Лоншаном, — так изменился, что его невозможно было узнать. Гнев исказил ему лоб, горящие глаза сверкали, на розовых щеках появились синие пятна, и я не знаю, что было бы с канцлером, если бы в этот момент безумия он, как яблоко, упал к нему в руки, когда они рубили воздух». Такая серьёзная потеря самообладания безусловно говорит о психическом расстройстве, но припадки гнева были характерны для Анжуйской династии.

Он жил в век звериной жестокости, смягчённой иногда молитвой и святостью, но часто затопляемый зверством и кровью. Даже по стандартам своего века Иоанн был чересчур жесток, «очень дурной человек, жестокий ко всем мужчинам и слишком падкий на прекрасных дам», как замечает летописец. Его жестокая, садистская натура проявилась в его отношении к своему племяннику, Артуру Бретонскому, который, вероятно, имел больше прав на английский престол, чем сам Иоанн.

Мать Артура, Екатерина, боясь, что её сына захотят убить, послала его для безопасности ко двору французского короля Филиппа Августа, когда ему было двенадцать лет. Бретонцы с энтузиазмом встретили его как своего господина, что озлобило их соседей, нормандцев, которые высказались за Иоанна. Король не мог избавиться от гнетущего страха, что молодой Артур станет опасным соперником.

Судьба сыграла на руку королю. В 1202 г. в Мирбо молодой принц, наконец, стал пленником Иоанна и исчез из истории. Летописец Ральф из Когшелла рассказывает, что Иоанн приказал ослепить и кастрировать Артура в замке Фалез, но его наставник, Хьюберт де Бург, помешал гнусному деянию, и эту историю Шекспир позже вставил в свою пьесу «Король Иоанн».

Другая хроника приводит более правдоподобный рассказ. Хроника происходит из Цистерцианского аббатства из Маргема в Глостершире, патроном которого был Вильям де Бриуз, который пленил Артура в Мирбо:

«после того как король Иоанн пленил Артура и некоторое время продержал его живым в тюрьме, наконец в Руанском замке после обеда в четверг перед Пасхой (3 апреля 1203 г.), когда он был пьян и в него вселился дьявол (то же самое по-латыни, с. 46), он убил его своей собственной рукой и, привязав к телу тяжёлый камень, бросил в Сену. Его нашёл рыбак в своей сети, и вытащил на берег, и узнал, и отвёз в маленький монастырь в Бек для тайного захоронения, ибо он боялся тирана».

Семья де Бриузов была в это время в большой милости у Иоанна, он даровал ей земли и титулы; но отношения между Иоанном и Вильямом де Бриузом нарушились и пошли по уже знакомому пути подозрения, террора и жестокой смерти. Может, де Бриуз решил, что его недостаточно щедро наградили. Король боялся могущественного подданного, который знал тайну убийства Артура. Когда Иоанн потребовал, чтобы жена де Бриуза Матильда отдала ему своих сыновей в заложники, она сказала посланцам короля, несколько неосторожно, что она и не подумает отдать сыновей человеку, который убил своего собственного племянника. Иоанн начал преследовать семью де Бриузов с неослабевающей мстительностью.