Безумные мечты

Но вдруг она начнет сопротивляться? Женщины порой бывают такими упрямыми. Конечно, у него хватит сил, чтобы заткнуть ей глотку, да вот не поднимает ли она потом лишнего шума при сегуридорах? Еще этот кретин Ривера… Неизвестно, как он поведет себя, еще, чего доброго, защищать эту американку полезет!

Альварес ходил по комнате в нерешительности, не зная, что же предпринять… Вдруг в ночной тишине раздался страшный, пронзительный крик – кричала та самая американка! Да, сомнений не было: дикие вопли доносились как раз из их камеры. Альварес подпрыгнул от неожиданности. Ривера от испуга выронил из рук книгу. Они посмотрели друг на друга, не зная, на что решиться. Крики не прекращались.

Альварес взял фонарик и, подойдя к третьей камере, в которой сидели американцы, попробовал посветить в глазок. Но у него ничего не получилось – слишком уж маленьким было отверстие. Да еще эта блондинка не замолкала ни на минуту, орала как резаная. Альварес прикрикнул, чтобы замолчала, – никакого толку. Что там могло произойти? Он услышал, как американка подбежала к самой двери и начала лепетать что-то по-английски. Он заорал в ответ, что не понимает, и тогда она забормотала что-то по-испански. Черт, лучше бы и не пробовала! К Альваресу подошел Ривера, но и он ничего не мог разобрать.

Наконец до них донеслось единственное понятное слово – но оно было так ужасно, что, может, лучше бы несчастные охранники его и не расслышали.

Muerto![10]

Господи, неужели американец умер?!

Пленник, о безопасности которого приказал заботиться сам Эскалант! Да еще в его, Альвареса, ночное дежурство! Что с ним теперь сделают сегуридоры? Места живого не оставят! От страха охранника затошнило.

– Господи, что же нам делать? – закричал Ривера. – Господи, пожалуйста, пусть он будет жив!

– Это несправедливо, – прошептал Альварес. – Мы ведь его не били, это другие, не мы…

Американка все продолжала орать как резаная:

– Muerto! Muerto!

Альварес почувствовал, что сходит с ума.

– Перестань! – завопил он. – Не может он быть мертвым! Не может, понимаешь!

– Послушай, – снова вмешался Ривера, – ты, кажется, говорил, что этого американца сегодня утром избили? Вот он и умер из-за этого. А обвинят теперь нас с тобой.

– Да нет же, нет, – в исступлении бормотал Альварес. – Не мог он умереть в наше дежурство! Он просто потерял сознание, или что-нибудь в этом роде.

– Господи, они же нас убьют! – причитал Ривера. – Сегуридоры теперь убьют нас!

– Заткнись! – Альварес повернул ключ в замке и чуть приоткрыл дверь камеры, освещая ее лучом фонарика. Американец неподвижно лежал на кровати, не подавая никаких признаков жизни.

«Господи, только не это, только не это!» – молился Альварес, подходя к тюремной койке.

Он, кажется, не дышал. Да еще эта красотка кинулась на шею Ривере, не переставая при этом кричать.

Последним, что увидел Альварес, перед тем как потерять сознание, было резкое движение руки американца, до того лежавшего совершенно неподвижно.

Мадлен удалось отвлечь внимание второго охранника – она повисла у него на шее и оглушительно вопила. Ей даже удалось при этом повернуть его спиной к Рэнсому и Альваресу. Это была именно та часть их плана, которую Рэнсом считал наиболее слабо проработанной. Вдруг Мадлен не удалось бы отвлечь второго солдата? Мало того что тогда план бегства оказался бы под угрозой, так и сама Мадлен находилась бы в опасности. Кто мог бы предсказать реакцию охранника, если бы тот понял, что его дурят? Конечно, Морена строго-настрого приказал следить за тем, чтобы ни одного волоска с их головы не упало, но попытка к бегству давала охраннику, вне всякого сомнения, право на убийство.

Однако все прошло как по маслу. Умница, Мадлен! Она настолько хорошо разыграла истерику, что охраннику и в голову не пришло, что что-то может быть не так. Он оглянулся, услышав глухой звук падающего тела Альвареса, и в тот же миг Рэнсом точным, сильным ударом лишил сознания и этого второго. Он снял с него одежду и быстро переоделся в нее. Мадлен надела форму, снятую с Альвареса, – волосы она предусмотрительно затянула в хвост и стала похожей на молодого солдата. Глядя на нее в темноте, невозможно было понять, мужчина это или женщина. Охранников они закрыли в камере на ключ – Рэнсом очень надеялся, что прийти в себя и поднять тревогу они смогут еще не скоро.

– Ну, кажется, удалось, – пробормотал он, обнимая Мадлен, после того как дверь камеры была закрыта.

– Слава Богу!

Рэнсом пристально посмотрел на нее – у Мадлен был такой вид, будто она вот-вот сама потеряет сознание.

– Только не сейчас, Мадлен, пожалуйста, продержись… – взмолился он. – Загляни пока в другие камеры. Нет ли у них еще пленников, кроме нас с тобой.

Сам Рэнсом принялся обшаривать ящики стола в комнате. Поиски его увенчались успехом – он нашел пару автоматов Калашникова, да к тому же прихватил фонарик.

Мадлен, быстро пробежав по коридору, убедилась, что они были единственными, кого сторожили этой ночью.

В верхнем ящике стола Рэнсом нашел пачку сигарет и, ни минуты не колеблясь, бросил ее в карман.