Безумные рассказы

Зоя – это 24-летняя самка, с четвертым размером бюста. Росточку в Зоечке было всего 151 сантиметр, попа маленькая и точеная. Мне нравилась её спинка – тоненькая, изящная, ровная. Я любил делать Зоечке массаж спинки и попы. Зоя – это та женщина, у коей размер влагалища был очень маленьким и её щелочка просила по чуть-чуть…

Катя была живой блондиночкой. Ей стукнуло 28, она имела волосы до плеч, постриженные ровным каре, бровки домиком и ясные трепетные глазки. Меня сводила с ума её гладкая щелочка, я мог часами ею наслаждаться и мне всё было мало. Грудки второго размера, полные. А сладкие волосы пахли счастьем! Катю я любил каждый день, не мог без неё долго… А когда она уехала, то я плакал навзрыд!

Также, в разные периоды жизни, у меня были Вика, Наташа, Юля, Зина, Маша, Оля и даже Брунхильда… Много женщин, ни одно тело не могло пройти мимо меня, без моего на то желания! Почти каждые сутки под моё шефство прибывало 2–3 женщины и столько же мужчин. С мужчинами я тоже пробовал, но… их тела были жёсткими, зачастую волосатыми, костлявыми. И опробовав пару раз самых вкусных внешне – мой член больше на мужчин не поднимался…

У меня была мечта – испытать член на животных, особенно будили воображение кошки. Но… животных в нашем морге не было. А были только человеческие трупы.

/Из записок некрофила, санитара городского морга № 3/.

...

2003 г.

5. Поездка в Америку

Известно, что в России не пьют только фонарные столбы. Валерий Клюев столбом не был, также, как его родители, недавно ушедшие в мир иной. Почему они ушли так рано, удивляться не приходилось. Они руководствовались в жизни девизом: «Пейте, как мы, пейте вместе с нами, пейте больше нас».

В наследство от них Валерию достались дом, два поросенка и кошка с тремя котятами. Валерка, не мудрствуя лукаво, пропил одного поросенка.

В свои 27 с хвостиком он обладал звонким голосом, впалой грудью и грушеобразной головой, которая у него при ходьбе раскачивалась из стороны в сторону. Летом он ходил в спортивном костюме белого цвета, который за три года потерял свою первоначальную белизну, и в кроссовках, на которых жирной краской была выведена цифра 42,5. Зимой носил телогрейку мышиного цвета, шапку-ушанку цвета хаки.

Когда этот молодой человек был веселым, – а добрейшая тетя Даша заботилась о том, чтобы он никогда не грустил, – ему приходили разные мысли, они складывались в планы, а планы грозили осуществиться.

Тут надо оговориться, что, хотя Валеркины родители жили по красочному девизу, в их мозговых коробках никогда не было затейливых мыслей, а тем более планов, благодаря чему они сохранили приличный дом и даже кое-какую живность.

Однажды Валерка сидел и смотрел телевизор, и вдруг ему пришла такая глубокая мысль, что он даже подпрыгнул на стуле, отчего мысль съежилась и потерялась. Он силился вспомнить, что ему пришло в голову, но вспомнить не мог, и это было мучительно.

Тут начали показывать США, и молодой человек понемногу отвлекся и размечтался.

«Живут же люди! – подумал он, глядя на цветущие физиономии американцев. – Вот бы мне так! Говорят, там даже на одно пособие по безработице можно прожить»…

Постепенно в его грушеобразной голове стал созревать план, который, если бы его удалось осуществить, обеспечил бы ему безбедное существование в раю, именуемом Америкой. Правда, его немного беспокоила мысль, что нельзя взять с собой тетю Дашу с ее чудодейственным аппаратом, но он это препятствие надеялся преодолеть.

Надо заметить, что, какая бы шальная идея ни созрела у Валерки, на следующий день, едва раскрыв глаза, он брался за претворение ее в жизнь.

И на этот раз он не отступил от своего правила. Утром, похмелившись и закусив остатками поросенка, Клюев отправился к своему соседу дяде Ване Поперечному с интригующим предложением стать владельцем отличной хибары за несколько миллионов презренных российских дензнаков, которых, к слову сказать, у соседа было видимо-невидимо. Поперечный давно уже положил свое хитрое око на клюевскую избу, поэтому они сторговались довольно быстро.

Ударив по плечу и по кошельку дяди Вани, что, надо сказать, никак не отразилось на благосостоянии соседа, Валерка, окрыленный успехом, отправился к тете Даше, провернул с ней удачную бартерную сделку (я тебе поросенка – ты мне самогонный аппарат) и отправился на вокзал, неся сумку внушительных размеров.

Прибыв в Москву с опустевшей сумкой и с сильной головной болью, Клюев все же вымучил из себя дельную мысль. Торбу с половиной денег он оставил в камере хранения, а другую половину взял с собой. Он собрался идти в заведение, где под сенью искусственных пальм заботливые люди избавляют посетителей от чрезмерно толстых кошельков и излишних фантазий – другими словами, в ресторан. Мы говорим «собрался идти», потому что нос его против воли развернулся на 180 градусов и уперся в кучку оборванцев, что-то смачно тянувших из бутылки. Это «что-то» при ближайшем рассмотрении оказалось простой водкой. Ноги принесли Валерку к этой компании.

– Здорово, мужики! – приветствовал он незнакомцев. – Опохмелите?