Безумные русские ученые. Беспощадная наука со смыслом

Но Яков Борисович не стал отказываться от почётных званий. Ни Горбачёв, ни Отдел науки ЦК партии уже ничего не могли предпринять. История с академиком Сахаровым, грубое вмешательство власти и партии в науку и судьбу учёных, огромный авторитет президента АН СССР, личная дружба с Брежневым – всё это помогало Анатолию Петровичу Александрову принимать верные решения и делало его самым независимым от власти президентом за всю историю академии. В Институте прикладной математики им. Келдыша он вручил Зельдовичу диплом Лондонского королевского общества и значок Национальной академии наук США.

(Использован материал журналиста и писателя Владимира Губарева, лично знавшего Я.Б. Зельдовича).

Чем знаменит

Многочисленные открытия Якова Зельдовича связаны с теорией горения, воспламенения и распространения пламени, теорий зажигания накаленной поверхностью, теплового распространения ламинарного пламени в газах, пределов распространения пламени, горения конденсированных веществ. Он описал распространение ударных и детонационных волн, газодинамику взрыва. Независимо друг от друга Я.Б. Зельдович в СССР, Джон фон Нейман в США и Вернер Деринг в Германии создали модель распространения детонационной волны, названную впоследствии моделью Зельдовича – Неймана – Деринга (ZND). Они установили, что при распространении детонации вещество сначала нагревается при прохождении фронта ударной волны, а химические реакции начинаются в веществе спустя некоторое время, равное задержке самовоспламенения. В ходе химических реакций выделяется тепло, которое приводит к дополнительному расширению продуктов и увеличению скорости их движения. Таким образом, зона химических реакций выступает в роли своего рода поршня, толкающего ведущую ударную волну и обеспечивающего ее устойчивость. От этих тем Зельдович перешел к изучению условий стационарного деления урана в энергетических установках и его взрывного деления.

«Русский космизм»

С 1960-х годов Яков Зельдович много работал в области астрофизики и космологии, где достиг не меньших результатов по сравнению со своими предыдущими работами. Его исследования охватили целый ряд проблем: теорию образования черных дыр и нейтронных звезд, выделение энергии и излучение рентгеновских лучей при падении вещества на черные дыры; разработку теории эволюции «горячей» Вселенной, свойств реликтового излучения, теории образования галактик и крупномасштабной структуры Вселенной, инфляционной теории ранней Вселенной. Совместно с И.Д. Новиковым он написал монографии «Теория тяготения и эволюция звезд» и «Строение и эволюция Вселенной». Вместе с Рашидом Сюняевым Зельдович создал теорию рассеяния реликтового излучения на электронах (эффект Сюняева – Зельдовича). В 1964 году Яков Зельдович и независимо американский физик Эдвин Солпитер выдвинули предположение, что источником энергии квазаров служат аккреционные диски вокруг массивных черных дыр.

Мнение коллег о Я. Б. Зельдовиче

Из воспоминаний Андрея Сахарова: «Открытие деления урана изменило научную судьбу Зельдовича, как и судьбы многих ученых, на годы вперед – в более широком смысле оно изменило судьбы всех нас. Его пионерские исследования совместно с Ю.Б. Харитоном по теории взрывных и контролируемых цепных ядерных реакций деления были одновременно и последними работами, опубликованными в открытой литературе до того, как занавес секретности опустился в этой области. Они оказали огромное влияние на каждого, кто работал в этой области. С самого начала советских работ над атомной (позже термоядерной) проблемой Зельдович был в эпицентре событий. Его роль здесь была совершенно исключительной. <…> Зельдович крайне не одобрял мою общественную деятельность, которая раздражала и даже пугала его. Однажды он сказал: «Вот такие люди, как Хокинг, по-настоящему преданы науке. Ничто не может отвлечь их». Я никак не понимал, почему он не мог прийти мне на помощь, о которой, при нашей дружбе, я считал себя вправе просить. Я знал, что всё это терзало Зельдовича. Мне это также причиняло боль. Сегодня эти события прошедших лет кажутся не более, чем пеной, унесённой потоком жизни. К сожалению, после моего возвращения из Горького я встречался с Зельдовичем лишь однажды или дважды, да и то на людях, так что едва ли можно было по-человечески поговорить с ним. Таков ещё один урок – не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня».

Из воспоминаний Владислава Мохова: «Интересны были взаимоотношения Якова Борисовича с А.Д. Сахаровым. Оба умели очень быстро думать, но во всем остальном это были совершенно разные люди, ярко выраженные сангвиник и холерик, «жаворонок» и «сова»; любитель резких, зачастую нецензурных выражений Яков Борисович – и сдержанный, интеллигентный Андрей Дмитриевич».