Безумные сказки Андрея Ангелова — 3

— Но попробовать стоит? — не отставал бизнесмен с решительностью, присущей предпринимателю. — Если сучка будет драться, то свяжем или осеним святым крестом!

— Боюсь, как бы не было хуже, — сопротивлялся Бутербродов.

Обрати свой страх в веру. Если с верой не получается, то хотя бы вспомни всё то дерьмо, что пережил. Авось поможет… Прокурор внушительно сказал:

— Денег и бизнеса, Андрюх, у тебя нет, красавица-жена ушла к другому мужику. Не беря во внимание африканскую тюрьму, где тебя чуть не съели. Причем, буквально…

— На нечистую силу мораторий на смертную казнь не распространяется, — заметил Барин. — Состав преступления налицо, жертва есть, прокурор в наличии. А адвокат всё видит, думаю… — он поднял глаза к потолку (читай, к небесам).

— Формальности соблюдены, — согласно кивнул Бутербродов. — Кто выступит палачом книги?

Два верных друга посмотрели на бизнесмена.

— Кто предложил, тот и… танцует девушку.

37. Трагедия полиглота

В это самое время, в далёкой африканской стране, наш знакомый проводник — тёзка великого политика, подал продавцу на рынке местные деньги, то ли коричневые, то ли зелёные.

— Сдачу оставь деткам, — сказал он великодушно.

Подхватил пакет с покупками и потопал прочь. На пути возникли двое белых людей в строгих деловых костюмах.

— Пройдёмте с нами, сэр, — непререкаемым тоном заявил один по-английски.

— Whaaat!? — возмутился Уинстон. — Hell!..

— Сэр, вы обвиняетесь в сбыте фальшивых денег, — просветил второй белый. — Мы из Интерпола. Не сопротивляйтесь, будет только хуже.

Спустя три дня, заросший колючей щетиной африканец уже сидел в железной клетке, в зале суда. Рядом находился неизменный адвокат в сером костюме.

— …помог бежать русскому арестанту, — монотонно бубнила «фригидная уродина», а по совместительству судья-негритянка. — По совокупности преступлений, я приговариваю Уинстона Льюиса Джонса к двадцати годам лишения свободы, без права досрочного освобождения. Приговор понятен, мистер?

Свобода — это самая великая ценность, которую подарил нам Господь Бог. И расплачиваться ею за грехи грустно… а особенно обидно, если грехи чужие.

— Ваша честь! — закричал бедный полиглот. — Я ни в чём не виноват! Это всё русский! Он дал мне эти доллары! А про его побег я сам узнал из газет!

— Приговор понятен, — утвердительно кивнула судья. — Он может быть обжалован в установленный законом срок. Процесс окончен, — негритоска стукнула молотком.

Полиглот был не способен падать в обморок в принципе, поэтому и не упал.

— Мужайтесь, Уинстон, — сказал с неподдельным сочувствием адвокат.

— Вы не знаете, мистер Смит, куда меня собираются отправить? — последовал удручённый вопрос.

— Наверняка в тюрьму номер шесть. Известна больше под названием «Людоедка». Зря вы связались с сумасшедшим русским! Мне искренне жаль!

38. Отъезд Барина-мл. в ад

Синяя легковая машинка подрулила к коттеджу на двух хозяев. Свет ярких фар резал мрак, как острый нож талое масло. Коттедж стоял целиком во тьме.

— До завтра, Бу, — Антон протянул руку.

— Счастливо, очкарик, — доктор с размаха шлепнул по ладони. И направился к родному дому, где не был два года.

Машинка отъехала. Мутноватый лунный свет змеился по земле, оставляя неяркие блики на всём, что он находил.

Бутербродов нашарил под козырьком крыши ключ и ступил на веранду. Рука потянулась к выключателю, вспыхнула лампочка. И тотчас… нечто мягкое и пушистое, с громким воплем, бросилось на грудь доктора.

— Ёх! — Андрей Васильевич от неожиданности выгнулся назад, схватил это «нечто» и стал отдирать от себя. Через пару секунд кричащий мохнатый комок был сброшен на пол.

— Фу! — доктор открыл глаза, которые от испуга закрыл. И разглядел на сыром полу здоровенного дымчатого кота. С большим пушистым хвостом!

— Мяу! — нетерпеливо прыгал котяра.

— Кысенька, это ты!? — лицо врача расплылось в умилительной улыбке. Он быстренько подхватил кота и прижал к себе. — Мой маленький!

Взгляд упал на кучу соломы и тряпок в углу.

— Ты здесь живёшь? Ах ты, бедный! Пойдём-ка домой.

— Муррр! — нежился котяра в сильных ручках с родным запахом.

Бутербродов включил свет в кухне и гостиной. Присел на диван, лаская кота.

— Будем спать, Кыся? Сегодня сумасшедший день… Ты извини, но «похомячить» ничего нет. Завтра куплю еды. Хорошо?

***

Мобильный аппарат разрывался от звонка. Было девять часов утра. Сонный доктор, бормоча междометия, нашел телефон в ворохе одежды на полу, поднес к уху:

— Аллё!.. Что!?

— Барин пропал, — рассказывал прокурор. Он находился в служебном кабинете, при полном исполнении. — Утром Ириша проснулась, а его нет.

Если некто исчезает в одном месте — то он обязательно появится в другом. Закон сохранения человека.

— Наверняка он вышел по нашим делам, — предположил Бутербродов, непроизвольно зевая. — Наверное, выискал что-то в Интернете.

Прокуроры верят в закон истребления человека, а законы сохранения им чужды.

— Его вещи, обувь, телефон, деньги — остались дома. Не ушёл же Барин раздетый и разутый!