Безумные сказки Андрея Ангелова

— Как ты смеешь со мной так говорить!? — вспыхнула женщина. — Давно не какался!? Я устрою!

— Какие все здесь нежные и обидчивые, — усмехнулся карманник. Он тряхнул архангела за плечо. — Гаврила, вставай.

— А!? — Иоаннович вздрогнул, открыл глаза, встряхнулся, вскочил: — Ну, что?

— Ничего, — пожал плечами Сидоркин. — Этот хрен на «Б» из восьмой комнаты сказал, что вызовет через несколько дней для осуждения. Кто, вообще, эта очкастая уродина?

— Гавриил Иоаннович, уводи грешника, — вмешалась секретарша. — Не задерживай очередь.

— Что я грешник, надо ещё доказать! — в запальчивости сказал вор. — О презумпции невиновности ничего не слыхали?.. Везде одно и то же… — забухтел Саня.

— Докажут, отбрось сомнения! — категоричным тоном заявила служащая.

— Идём, чадо! — Гавриил спешил увести своего подопечного от очередного греха подальше.

Наши путники сделали по шагу.

— Это Прозерпина, — рассказывал архангел, пока они делали второй, третий и четвёртый шаги. — Одна из трёх девушек, вместе с Марией Магдалиной приходивших помазать тело Иисуса в день вос…

Архангел и душа сделали по пятому шагу. Сидоркин не успел моргнуть, как увидел перед собой входную-выходную дверь замка.

— …кресения, — докончил Гавриил, как ни в чём не бывало, открывая дверь.

Сидоркин пробормотал, тряхнув головой:

— Всю жизнь мечтал так передвигаться.

Саня вышел следом за провожатым на уже знакомый плиточный двор. Парочка двинулась по территории к высокой, массивной деревянной Двери в ограде.

Карманник собрался с мыслями:

— Слышь, Гаврила, — сказал он, догоняя старца. — Я тебя спрашивал не про бабу, а про типа, у которого был.

Архангел поинтересовался, не замедляя шаг:

— А у кого ты был?

— Ну, у какого-то заморыша в толстых линзах. Зовут на букву «Б».

— Благочестивый, помощник Иисуса. — Гавриил остановился у Двери. — В земной жизни был инквизитором.

— Ке-ем? — переспросил Саня, тоже останавливаясь.

— Инквизитором, сжигал еретиков на костре, — пояснил гид. — Открой, пожалуйста, Дверь. Она тяжёлая, у меня нет таких сил.

Сидоркин его не слушал, невидяще уставившись на тёмное дерево калитки, он вспоминал…

* * *

Средней полноты белокурая женщина, лет 35-ти, в строгом сером платье рассказывала, стоя у доски с указкой в руке:

— Инквизиция — это судебная организация, действующая под крылом католической церкви против инакомыслящих, которых называли еретиками. Еретики выступали против главных догматов Церкви и лично против Папы Римского. Призывали церковников отдать все богатства и жить так, как завещал Иисус — Божий Сын, то есть в бедности. Но Церковь и лично Римские Папы, все до единого, не хотели так жить. Они привыкли купаться в роскоши. Поэтому восемьсот лет назад одному продвинутому Папе по имени Иннокентий третий, пришла мысль прекратить безобразия еретиков и учредить специальный суд. Там работали судьи-инквизиторы. Человек, обвиняемый в преступлениях против Церкви и против Папы, приговаривался инквизитором к сожжению заживо. Перед сожжением инквизитор пытал еретика — втыкал ему в ногти булавки, вливал в рот воду, жарил на медленном огне. Видите, — учительница ткнула указкой в плакат на доске, — так инквизиторы сожгли Джордано Бруно — величайшего учёного своего времени.

Плакат изображал сожжение учёного — он стоял на высоком костре, привязанный к столбу. К ногам Бруно поднимались языки пламени. Кругом теснился народ.

Светленький мальчишка с голубыми глазами сидел за партой в синем школьном костюме (такие костюмы носили в советское время) и слушал, открыв рот…

* * *

Видение исчезло, Саня услышал голос архангела:

— Чадо, ты меня слышишь? Прошу, открой Дверь.

Карманник повернулся к архангелу:

— Слушай, Гаврила! Как этот помощник попал в помощники!? Разве инквизиторы не горят в аду!?

— В аду не горят, — нравоучительно ответил собеседник, — а подвергаются муке. Это совершенно разные вещи. А Благочестивый не попал в ад, потому что он грамотный и начитанный специалист. Такие специалисты нужны везде. А теперь открой Дверь, и идём быстрее. Я покажу тебе гостиницу, а сам пойду домой отсыпаться.

— Пойдём, не кипешись.

Сидоркин потянул блестящую, жёлтую ручку на себя. Дверь не поддалась.

— Ты что, совсем соображалки не имеешь? — послышался мягкий, вкрадчивый голос. — Надо сначала нажать ручку, а потом тянуть. Дубина!

Карманник повернул голову. Рядом стоял лев.

— Почему ты на меня так смотришь? — забеспокоился зверь. — Нет, ты точно псих! Архангел, будь с ним осторожнее, он может укусить!

Сидоркин моргнул и сказал резонно:

— Если ты такой умный, может, сам откроешь?

— Ещё чего! — фыркнула зверюга. — Между прочим, мной владеет сам Иисус! Понимаешь!? Архангел, где ты его подобрал? Веришь, сегодня утром предлагал мне залезть на пальму. Типа я макака!

— Уймись, Теобальдус, — мягко произнёс архангел. — Чадо, не спорь с ним, открывай.

— Подожди-ка, Гаврила.

Сидоркин выпустил ручку, развернулся ко льву, упёр руки в бока.

— Ты чегоо? — лев поджал хвост. — Я просто подсказал, как открыть Дверь. Я собрался пойти в бар, попить «Ангельского Пунша»…