Безумные сказки Андрея Ангелова

— Ты не понял ни черта! — сказал карманник ему вслед. — Кажется, ада мне не избежать! Брррр! — он передёрнул плечами.

* * *

Карманник приблизился к Коню. Тот покосился.

— Слышь, лошадь. Меня нужно отвезти в гостиницу четыреста пят… то есть в гостиницу номер четыре, пять, шесть, — сказал карманник, стоя в метре от лошадиной морды.

— Иго-го-го! — заржал Конь и демонстративно повернулся задом.

— Ты чего, лошадь? — изумился Саня. — Как понимаю, ты — местное такси, ты обязана меня отвезти и нечего поворачиваться ко мне жопой! — начал заводиться Санёк.

Он снова зашёл спереди.

— Иго-го-го! — опять заржал Конь, поднял правое переднее копыто и ткнул им себя в район брюха.

— Не понял, ты больная? — удивлялся Сидоркин.

Конь настойчиво показывал копытом куда-то под живот. Затем поставил ногу, махнул мордой.

— Странное животное… — произнёс Саня, зашёл сбоку, чуть наклонился. — Что там у тебя?.. — Внезапно его лицо приняло озадаченное выражение, вор выпрямился и вдруг от души рассмеялся. — Намекаешь, что ты Конь?

Конь два раза наклонил голову.

— Каюсь! — карманник прижал руку к сердцу. — Прости, брат, был не прав!

Конь опустился, приседая. Саня сел, крепко обхватил гриву.

— Чёрт, неудобно без седла-то, — поёрзал, усаживаясь поудобней, затем крикнул: — Потише скачи, не то мои причиндалы отобьёшь!

Конь выпрямился, побежал по площадке и… вдруг взлетел.

Саня подался назад, но удержался, выровнял положение, взглянул вниз.

— Кру-уто! — он восхищённо поцокал языком, а потом нахмурился. — На хрена здесь тогда нужна дорога?

46. Игнасио

— Номер один, восемь, — произнёс карманник.

Он легко толкнул голубую дверь с номером «1,8», дверь так же легко открылась. Сидоркин прошёл внутрь, стал посреди помещения. Небольшая комнатка: пружинная кровать с тюфяком и подушкой, стул, тумбочка, окно. «Скромненько, — подумал Саня. — Стола, и того нет».

Сидоркин созерцал своё временное жилище, когда кто-то кашлянул.

Саня обернулся.

На пороге стоял крепкий мужчина среднего роста, черноусый, черноволосый, в высоких сапогах, кожаной жилетке и шляпе.

— Привет! — сказал он по-русски без акцента, сверкая белоснежными зубами. — Я управляющий этой шараги, зашёл познакомиться.

— Здоров!.. — поприветствовал вор. — Ты русский?

Мужчина огладил усы, прошёл в комнату, остановился напротив:

— Я мексиканец.

— Неплохо по-русски болтаешь, — заметил Сидоркин. — Впрочем, как погляжу… здесь все на нём изъясняются.

— Конечно, — пожал мексиканец мощными плечами. — Русский — любимый язык Иисуса наравне с латынью. А так как на латыни сейчас говорят только святоши и врачи, то… Тебя как зовут?

— Саня.

— А меня Игнасио, — мексиканец протянул ладонь.

Карманник пожал.

— Слушай, Игнасио, я, правда, в чистилище? И я, правда, отбросил копыта?

— Странный вопрос. Конечно.

— Здесь всё слишком по-земному, — карманник подошёл к кровати, взялся за спинку, развернулся на каблуках. — И я имею в виду не эту комнату.

— Естественно, — отозвался Игнасио. — Чистилище — это проекция земли и, следовательно, должно соответствовать нашим привычкам и менталитету.

— Складно трепешь, как профессор, — усмехнулся Сидоркин. — По виду не скажешь. Ты больше похож на ковбоя из американского вестерна. Не хватает револьверов и лошади.

— Поработай тут с моё… — протянул мексиканец.

Скрипя сапогами по дощатому полу, он подошёл к окну, с высоты второго этажа глянул вниз. Потом обернулся, подпирая задом узкий подоконник.

— Кстати, в этом номере квартировал одноногий Сильвер. Лет триста назад.

— Врё-ёшь! — не поверил Сидоркин. — Он же выдумка!

— Сказал бы ты ему подобную бодягу, — оскалился мексиканец. — Он бы изрядно позабавился. Серьёзный мужик! — управляющий качнул головой.

Вор сел на кровать, откинулся на стену:

— И где он сейчас?

— В аду, где ж ещё, — хмыкнул Игнасио. — Покойников на совести тут не прощают.

Сидоркин замолчал на пару секунд и задал новый вопрос:

— Чем здесь вообще можно заняться?

— Ну… можно пойти в бар, пожевать капустных листьев. Или отведать гуляш из морковки под бутылку «Водички». Если повезёт, получишь порцию рыбы. Мясо, извини, не держим… По вечерам крутим фильмы из жизни пророков и святителей. Хочешь, играй в лото или шахматы в Зале Отдыха.

Игнасио сложил руки на груди.

— Небогатый выбор, — кивнул Сидоркин. Он сел на кровати, закинул ногу на ногу. — А чем занимался Джон Сильвер?

— Всё время, пока он был здесь, ходил взад-вперёд по номеру. Почти никуда не выходил, о чём-то думал… Пил ром, и курил трубку за трубкой.

— Тут можно пьянствовать? — снова удивился Санёк. Впрочем, он только и занимался удивлением с тех пор, как стал душой и покинул землю.

— С бабками можно всё и везде, — ухмыльнулся мексиканец.

— Я так и думал, что капуста ходит! — воскликнул карманник. — И какие пятаки здесь в ходу?

— Старые добрые американские доллары… катят и английские фунты. Ну и, конечно, золото любой пробы и в любом виде!

— А русские рубли? — заинтересовался ворик.

— Ситуация такова. На сто русских рублей можно купить то же самое, что и на один американский доллар, — разъяснил Игнасио.

— С чего рубль такой дешёвый? — открыл Сидоркин рот.