Безумные сказки Андрея Ангелова

— Я не понимаю, на хрена с трупов сняли исподнее?.. — Майор вновь залихватски заржал. — Наша доблестная армия каждому выдает по законной паре труселей! Какого хрена чужие? Лично я бы никогда не надел…

Гоголев одну минуту жевал свои хмурые губы, затем изрек:

— Значит, дезертиры грохнули гражданских ради шмоток, — он отпустил грудь Косякова и постарался грозно сесть за стол.

Майор следил за полковником пустыми глазами. Гоголев закурил и инертно сказал:

— Скоро в этом кабинете нарисуется человек из военной прокуратуры. — Командир выпустил несколько проникновенных колец дыма из носа. — Сергей Сергеич, откуда у сопляков такая Жажда Крови? Я догоняю, если б солдаты просто удрали. Такие побеги я видел много раз… Но дезертиры грохнули уже шесть человек, и — по ходу — это не предел! Как смотреть в материнские глаза покойников, как оправдаться перед Законом, что скажет президент?!..

Пустые глаза Косякова обволокла ироничная пелена.

— Ну, вы Пафосом-то сильно не машите! Обломаете ненароком…

Реакцию Гоголева опередило появление Аристофана Андрюшкина, который прямо-таки ворвался в кабинет.

— Разрешите обратиться, товарищ полковник?! — эту фразу капитан кричал всё то время, пока порхал подобно толстой неуклюжей бабочке от порога к командирскому столу.

— Андрюшкин, ты похож на толстого неуклюжего мотыля, — громыхнул новым взрывом внезапного хохота Косяков. После сих слов майор совсем не степенно покинул кабинет.

— Опять ваш зам шикарно курнул!

— Чего курнул?..

— Анаши, — просто ответил капитан Андрюшкин. — На смех пробило бедолагу… Так разрешите обратиться?..

Гоголев провёл рукою по охреневшему лбу:

— Разрешаю.

— Товарищ полковник, нашли два гражданских трупа возле Можайского шоссе! И эти трупы — работа долбанных дезертиров!

Гоголев затушил скуренную сигарету и сложил свою кисть в мощный кулак.

— А знаете, как я узнал, что гражданских порешили мои бойцы? — капитану Андрюшкину явно не требовались ответы на задаваемые вопросы. Гоголев любовно оглядел жаждущий кулак и приготовил его к броску.

— Я знал, что не знаете! А хотите, скажу? — подпрыгнул капитан Андрюшкин.

Гоголев мельком взглянул на капитана Андрюшкина, примериваясь… И подумал о том, что жирных мотылей кулаком не бьют.

— Недалеко от трупов были найдены гильзы от армейского автомата, — разливался соловьем Андрюшкин. — Возможно, найдут и само оружие… но, возможно, не найдут… — умолк в размышлизме капитан.

Размышлизм прервал несдержанный кулак Николая Николаевича, что подлетел к носу капитана. Второй рукой Гоголев изо всех сил тянул кулак назад, к себе — не давая удару состояться.

— Всё просто! — затараторил Андрюшкин. — Мои бойцы порешили гражданских ради шмотья, прямо возле танка, оставив кучу пустых автоматных гильз. Привязать гильзы и танк к дезертирам — не вопрос! Но Аристофан Андрюшкин — он перец хитровыдуманный, он не купился на простоту и стал думать! И придумал! Вы помните, товарищ полковник, как были застрелены «деды»?

— Да я и не в курсах, — Гоголев положил сожалеющий кулак на стол.

— А я расчухал! — расцвёл в улыбке капитан Андрюшкин. — Иванов, Петров, Сидоров имеют по шикарной дырке в башке. Брат Иванова получил свинца в печень. Гражданские трупы на Можайке… Один — с парочкой пуль в брюхе, а второй — мочканут автоматной очередью в репу. Да так, что пули ровнёхонько разрезали его рожу на две половинки, как анус. Представляете!?

— Короче, Аристофан Андрюшкин! — заинтересованно перебил Гоголев.

— Фишка в том, товарищ полковник, что метко стрелять умеют не все. Даже умеющие стрелять метко. А… дед дезертира Клюева был шикарным снайпером в период Победоносной Великой Отечественной Войны 1941–1945 годов!

— Откуда знаешь? — быстро перебил Гоголев. — Ты ведь не интересуешься жизнью своих бойцов!

— Вам это на самом деле интересно? Или так, мысли вслух? — беспечно спросил капитан Андрюшкин.

Гоголев с трудом, но проглотил очередное охреневание, и даже не стал искать поддержки у мощного кулака.

— На счету деда Клюева лично им грохнутые 324 или 325 немцев-фашистов, — уважительно заметил капитан Андрюшкин. — Прекрасная Наследственная Преемственность по родовой линии Клюевых! Мне бы такую…

— Всё сказал? — перебил командир части, с присущей ему прямотой.

— Да, — ответил ротный капитан, не чуя подвоха.

— Аристофан Андрюшкин! Ты иди! И залезь туда, откуда вылез! — лихо рубанул Гоголев.

После того, как капитан Андрюшкин озадаченно и безропотно вышел, Николай Николаевич поговорил сам с собой. То ли убеждая сам себя, то ли успокаивая сам себя, то ли казня сам себя… Можно было расслышать отдельные слова: «На хрена… мне… эта часть?.. Екатеринбург или… выбирай… но, что ты… Столица — это круче… товарищ полковник Гоголев…».

Диалог прервала распахиваемая дверь, в которую просунулась голова капитана Андрюшкина:

— Товарищ полковник! Не могли бы вы повторить приказ? Я не совсем въехал, куда вы мне сейчас велели залезть.

СПУСТЯ 6 ЧАСОВ

Приличная Московская Тёлка сразу поняла, что Клюев хочет Её снять. Клюев сразу понял, что хочет снять именно Приличную Московскую Тёлку.

Съём прошел отлично. Секс прошел феерично.