– Значит, ты рассталась с парнем, – констатирую я, глядя себе под ноги. – Можно узнать, почему?
– Нет, – с улыбкой отвечает она.
– Так я и знал.
– Умница.
Улыбаемся друг другу. Идем в ногу, не спеша.
– Что бы еще такого у тебя спросить… У тебя есть собака?
Каролина смеется и отрицательно качает головой.
– Ладно, а кот?
– Не-а.
– Может, хотя бы кактус на подоконнике?
– Я не дружу с растительностью.
– До чего же ты интересный собеседник, Каролина! Знаешь, я вряд ли смогу уснуть, если не узнаю причину, по которой все на тебя
– Нет… – только и говорит она, заливисто смеясь. – Нет!
– Значит, ты была либо голая, либо в латексе!
– Отвечаю: сопли остались при мне, латекса на мне не было, а одета я была хорошо. У Миши, моего бывшего парня, было открытие студенческого кафе и никто, по всей видимости, из присутствующих не знал, что мы с ним расстались. И когда он появился под ручку с высокой шатенкой, естественно, все вокруг стали пялиться то на меня, то на нее, мол…
– Какого черта здесь происходит, Карл?! – вставляю я, изобразив ужас.
– Точно-точно! – смеется она. – И все стало только хуже, когда у меня заслезились глаза, потому что в носу происходило какое-то кошмарное извержение вулкана. Я отошла в сторонку, чтобы не заляпать всех вокруг своими сопельками, но тут вдруг ко мне подошла мама Миши, и стала жалеть меня на глазах у всех! Она решила, что я пла́чу из-за новой девушки её сына!
– А ты плакала, потому что заболела?
– Я чувствовала себя ужасно.
– Тогда, зачем же ты приехала туда?
На мой простой вопрос Каролина отвечает задумчивой улыбкой, потом глядит себе под ноги, барабаня пальцами по стакану с кофе. Надеюсь, этот разговор о некоем Миши не натолкнул её на воспоминания о их
Каролина проходит вперед, свернув на узкую тропинку, ведущую к центральному парку. Летом здесь веселее, чем зимой. Повсюду зелень, пушистые деревья, множество ларьков с сахарной ватой и кукурузой на палочке, а чуть дальше доносятся восторженные крики тех, кто решил прокатиться на замысловатых аттракционах. Сейчас же ничего это нет, потому что центральный парк погрузился в зимнюю спячку. Серость, прохлада, голые деревья и холодные пустые лавочки.
– Это ваш первый проект? – вдруг спрашивает меня Каролина, оглянувшись через плечо. – Кабак.
– Не совсем. – Прочищаю горло. – У нас есть одно развлекательное заведение. Ты не замерзла?
– Нет. – Мы выходим на широкую площадь. Теперь идем бок о бок. – И что же это?
– Танцевальный бар, – отвечаю я, почесав нос.
– Ух ты! Серьезно? Круто. Я люблю танцевать, – с улыбкой говорит она, взглянув на меня. – Как называется?
– Слушай, мы уже полгорода прошли, где твоя машина? – Усмехаюсь, оглядываюсь, пробегаю глазами по площади, что мы почти пересекли – делаю все, лишь бы не встретиться взглядом с Каролиной, чьи вопросы заставляют меня нервничать. – Ты точно помнишь, где оставила её?
– Устал разминать ноги? – улыбается она. – Вон она, возле цветочного киоска.
Оставшиеся пару минут мы идем молча. Из динамиков на столбах играет какая-то песня, слова слышно плохо, потому что рядом проезжая часть. У Каролины белая «Тойота», госномер автоматически зафиксировал мой мозг. Она садится в машину, не закрывая дверцу. Заводит двигатель, ставит сумку на пассажирское сиденье и поворачивает ко мне голову:
– Мм… Спасибо, что составил компанию по пути к моей машине.
– Я всего лишь разминал ноги, – отмахиваюсь я, улыбаясь ей. Замечаю румянец на щеках и порозовевший носик. – А говорила, что не замерзла.
– Так я и не замерзла.
– У тебя красные щеки и нос – ты замерзла.
Она собирается что-то сказать, но передумывает. Усмехается сама себе и отводит в сторону взгляд.
– Ладно, до встречи, Каролина, – говорю я, чуть наклонив голову. Скрепя зубами, приветствую легкое чувство разочарования. Наверное, я бы действительно хотел, чтобы эта машина оказалась в другом конце города, и нам пришлось идти к ней пару тройку часов. – Еще увидимся.
В выходные мы, наконец, определились с дизайн-проектом будущего кабака и сейчас, спустя еще пару дней, я спешу на встречу с Каролиной…и бригадой, что будет заниматься ремонтом. Вообще, мне кажется, что наступили странные времена. В эмоциональном плане Данил как будто увядает. Пытаюсь растормошить, развеселить, хотел вытащить его в кино на какую-то тупую американскую комедию, но он, как того и следовало ожидать, отказался. Кирилл же наоборот, цветет как орхидея у бабушки на подоконнике. Все время улыбается, переписываясь с кем-то в телефоне, смотрит как будто сквозь предметы, вечно думая о чем-то своем и, по-видимому, говорит твердое «НЕТ!» осенней депрессии, что охватила нашего друга. А я…