Безумный день господина Маслова

— Ну, спасибо, если так! — с этими словами Элеш принял подарок, повертел в руках, завернул в платок и положил во внутренний карман.

— Вот и хорошо! — сказал Дин и хлопнул себя по коленям, обозначая, что официальная часть окончена. — Пообедаем?

Элеш напрягся, на секунду подумав, что предлагается обедать здесь, но Дин встал и сказал:

— Идемте вниз. Не были в здешнем кафе? Заберем с собой Виктора и Венну, что-то мне подсказывает, что они не обедали. Мотя, я не вернусь! — крикнул он механическому питомцу.

Мотя вынырнул из угла, где сидел всё это время не шевелясь, вприпрыжку подбежал к хозяину и проводил до двери. Они вышли в коридор, и Элеш сощурился от яркого света, бьющего из окон. В коридоре, у кабинета товарища Юмина, лицом к ним стояла Венна и, как только увидела их, постучала в дверь, и через несколько секунд к ним вышел пожилой мужчина с красными волосами, в светлом костюме, напоминающем офицерский мундир, и с удивительно белой кожей, будто в ней не было ни кровинки. Венна представила Элеша. Виктор Юмин обладал вялым рукопожатием и ленивыми, незаинтересованными глазами: видимо, критический порыв лишил его последних сил. Элеш не рискнул спросить о занятиях Юмина в фонде и в этот день не узнал ничего, кроме того, что тот находится вне штата и не связан с Дином ничем, кроме географической близости кабинетов.

Они спустились в кафе, где Венна взяла на себя роль официантки. За обедом, после обсуждения местной еды и досадного запрета на гаджеты и алкоголь пошел разговор о форме Земли — модная в то время тема. Элеш и Юмин стояли за круглую Землю, Дин за плоскую. Всё это было не всерьез, а впрочем, может и всерьез, ибо кому по-настоящему есть дело до формы Земли, пока мы с нее не падаем — а значит можно искренне увериться в ее плоскости.

— Не совсем плоская, друзья, не считайте меня дураком, — объяснял Дин. — Я клоун, но не дурак. Будь она сильно плоской, с нее так же стекли бы океаны, как и с круглой. Не быстро, соглашусь, но стекли бы. На самом деле Земля чашеобразная, а мы в середине чаши или совсем близко к середине.

— Можете жить в чаше, господин Дон, — говорил Юмин, обращаясь к собеседнику без предлога "дэ", на что тот не обижался, — но мне по душе ньютоновская физика.

— Может и Солнце чаша? — спросил Элеш.

— Вот о Солнце сомневаюсь, — сказал Дин.

— Вы лучше объясните, почему вы держитесь такой сложной схемы? Ведь есть простая теория о всемирном тяготении, из которой всё логично выводится, — сказал Юмин.

— Уже говорил вам, товарищ, именно простота и красота ньютоновских формул делает их неправдоподобными. Они явно создание разума, а природа — это хаос, неправильность и нелогичность. Ученые стоят перед ужасом Вселенной и от страха выдумывают простые объяснения.

— О, господи! — слабо засмеялся Юмин. — Кому это нужно? Ладно ученые, а властям тоже надо, хотите сказать? И так много веков?

— Власти верят ученым на слово. Всегда верят, когда речь о несъедобном. И заставляют верить нас.

— Да-да, заставляют. Меня прямо заставили. Всеобщий, а главное бессмысленный заговор, — иронически заметил Юмин.

— Как и вся человеческая жизнь, — заметил Дин, поводя рукой, будто подозревал всех посетителей кафе во всемирном обмане, — как и вся общественная жизнь в последние полтора века. А может и жизнь вообще, всегда и во все времена.

На этом месте Элеш потерял нить беседы. Ему хотелось заглянуть в планшет за новостями, еще больше хотелось проверить счет, но гаджеты в кафе не работали. Наконец тема сменилась на что-то более вменяемое.

— Господин Маслов, кто подтверждает ваши рейтинги? — спросил Юмин.

— Гешен Седликов, свободный юрист с Овражьей улицы, — ответил Элеш.

— Хм, никогда не слышал. Не доверяете фондам?

— Доверяю, но мне посоветовали еще в Москве.

Собеседники понимающе закивали, полагая, что здесь замешана знаменитая московская клановость. Многие северяне ошибочно думают, что москвичи как-то по-особенному держатся друг друга, сбиваются в племена и видят своих за километр, чего на прогрессивном Севере, конечно, и духу нет. Разуверять в этом нет смысла, иные простонародные мифы сидят так крепко, что избавиться от них можно только с их носителями. Ни на что не намекаем.

Раз тема так удачно свернула, Элеш не упустил случая поделиться внутренним рейтингом.

— Девяносто два?! Неплохо! — одобрил Дин. — Не затягивайте с детьми, Элеш, мой добрый совет. Если у вас и без детей такой рейтинг, то вы пойдете далеко. Может мы на закате дней еще гордо вспомним, что водили с вами знакомство.

Тут в помещение вошли четыре странных человека: двое мужчин и две женщины. Странность их заключалась в том, что они были в одинаковой форме и очень красивые. В кафе было много народу, люди входили и выходили, но на этих четырех Элеш сразу обратил внимание, как и прочие посетители. Вошедшие нашли себе место и сели, предварительно кивнув некоторым присутствующим, в том числе Дину и Юмину.

— Кто это? — шепотом спросил Элеш у Венны.

Венна присела рядом:

— Это команда по бадминтону, — ответила она, — они вчера приехали из Пренса и завтра участвуют в турнире.