Безумный корабль

— Ну, тогда лучше я вообще ничего не буду про него говорить. Просто потому, что у этого малого не все дома. Вот так, мой синкур. Да, он капитан каких поискать, и корабль у него что надо. При всем желании не придерешься. Ну а в прошлом году распространился дикий слух, что ему якобы судьбой предназначено стать королем Пиратских островов. Говорят, он ходил на остров Других и получил там это предсказание. Ну, о том, насколько мы тут все жаждем заполучить на свою голову короля, я и рассуждать не буду. Аж прям ждем не дождемся!.. А потом про него начинают рассказывать еще и такое, будто он принялся гоняться за работорговыми кораблями, да не ради добычи, а просто чтобы освобождать невольников. Нет, не то чтобы мне было совсем не жалко бедолаг, которых нынче пачками переправляют в Калсиду. Жалко, конечно. Но мне и себя, знаешь ли, жалко. Твой Кеннит такой кипеж устроил, что наш сопливый сатрап не придумал ничего лучше, чем сторожевики за пиратами посылать. У него ведь даже ума не хватило сообразить: раз это внутреннее дело Джамелии, надо своими силами и управляться. Так нет же, он нанимает калсидийцев якобы для того, чтобы очистить от нас острова. А что те на самом деле творят? Потрошат торговые корабли, забирают лучшие грузы… да нас же еще во всем обвиняют. — И Финни осуждающе покачал головой. — Король Пиратских островов… Да уж. Чего ждать от королевской власти, как не нового дерьма себе на голову?

Синкур Фалден выслушал его, не перебивая, но лишь упрямо скрестил на груди руки.

— Нет, мой дорогой друг, все совсем не так, как ты себе представляешь. О нет, я еще не пал так низко, чтобы спорить с покупателем, тем более со столь уважаемым, просто позволь заметить тебе, что ты явно не видишь всей полноты картины. Кеннит принес всем нам величайшее благо! Рабы, которых он освободил, влились в наши ряды. В городах появились грамотные ремесленники, ученые и артисты… не говоря уже о женщинах, способных к деторождению. Ведь кто раньше бежал в эти места? Насильники и убийцы, ворье и головорезы всех мастей! А те немногие честные люди, коих загоняла сюда злая судьба, чаще всего поступали как ты или я: придумывали способ выжить посреди хаоса и беззакония, не скатившись до животного состояния. Кеннит же умудрился все изменить! Он наполняет наши селения работящим народом, который просит только одного: возможности заново начать свободную жизнь. Мы больше не будем скопищем проходимцев, только и ждущих случая вцепиться в глотки друг другу. С Кеннитом мы станем нацией, не хуже всякой другой! Да, мы навлекли на себя гнев сатрапа. Ну и что с того? Есть ли среди нас хоть кто-нибудь настолько слепой или тупой, чтобы продолжать хранить верность убаюканному дурманом мальчишке, идущему на поводу у своих женщин и иных таких же советников?… Если кто и считал его по-прежнему своим государем, то его последние действия уже всем без исключения открыли глаза. Теперь мы хорошо понимаем, что нам надо думать не о прежней родине, а о новой!

Судя по выражению лица Финни, крыть ему было нечем, но и просто так согласиться он не мог.

— Да не говорю я про твоего Кеннита ничего плохого, — буркнул он наконец. — Но на кой шут нам король? Как будто без него не управимся…

Тут и Брэшен припомнил обрывок давней и полузабытой сплетни, когда-то и где-то услышанной:

— Кеннит… Это не тот, что если уж захватит корабль, то всех на нем вырезает?

— Не всегда! — тут же возразил Фалден. — Команды полностью истребляются только на невольничьих кораблях. А еще я слышал, будто он оставил в живых кое-кого с этого живого корабля… хотя «Проказница» тоже рабов перевозила. А уж как сам корабль радовался, что его наконец-то от этой жути освободили! Теперь он, говорят, на капитана Кеннита надышаться не может…

— Живой корабль, используемый как работорговый, а после захвата отвергающий привязанность к своей семье? — Брэшен недоверчиво помотал головой, сделав вид, будто слова барыги очень его позабавили. И обратился к своему капитану: — Я, может, и не настолько здорово секу в живых кораблях, но уж в это ни за что не поверю!

— Но это истинная правда! — Фалден уже не знал, на кого из двоих ему смотреть. — А впрочем, — добавил он не без некоторого высокомерия, — не буду вас более ни в чем убеждать. Отсюда ведь день с небольшим ходу до Делипая. Не верите мне — можете убедиться собственными глазами. «Проказница» вот уже почти месяц стоит там, ее чинят. Переговорите с рабами… бывшими рабами, вызволенными Кеннитом из ее трюмов. Сам я, правда, с носовым изваянием не беседовал, но те, у кого хватало смелости к ней обратиться, утверждают, что она с любовью отзывается о своем новом капитане!

Сердце Брэшена гулко колотилось о ребра. Ему не хватало воздуха. Нет! Услышанное не могло быть правдой! Не имело права! Все, что было ему известно и о живых кораблях вообще, и в частности о «Проказнице», в один голос свидетельствовало, что такого произойти попросту не могло. И между тем… каждое замечание синкура Фалдена подтверждало — все именно так и произошло.