Безумный король

Перед глазами всадника возникло нечто, повергшее его в изумление: это было не что иное, как обгоревшие останки некогда превосходного гоночного автомобиля, который перенес его из двадцатого века в мир средневековых приключений и интриг. Барни увидел, что машину подняли с того места, где она рухнула на лошадь принцессы фон дер Танн, ибо разлагающийся труп лошади лежал сейчас отдельно. Но зачем и кто это сделал, молодой человек не мог себе представить.

Подняв глаза вверх, он увидел дорогу, с которой когда-то низверглись он, лошадь и автомобиль. Воспоминания о том дне вызвали в памяти прекрасное лицо девушки, со спасения которой и началась эта круговерть. Удалось ли Иосифу вернуть девушку Домой, в Танн? Грустит ли она по тому, кого считала королем? И будет ли оскорблена в лучших чувствах, когда узнает правду?

Потом в воспоминаниях Барни возник хозяин бензоколонки в Тафельберге и его несомненная лояльность к безумному королю, которого тот никогда не видел. «Вот кто может мне помочь», — решил Барни и развернул лошадь в сторону пологого склона ущелья.

Взбираться вверх по горному склону было нелегко, но ценой огромных усилий конь и всадник наконец выбрались на ровную площадку наверху. Отдышавшись, Барни снова залез в седло и направился к Тафельбергу.

Он никого не встретил ни по дороге, ни на окраине городка. Барни подошел к двери лавки, не привлекая ничьего внимания. Спрыгнув на землю, он привязал лошадку к стойке крыльца и шагнул внутрь. Почти сразу же из задней комнаты появился хозяин. Когда он увидел, кто стоит перед ним, у него округлились глаза.

— Ради всего святого, Ваше Величество! — воскликнул старик. — Что случилось? Как получилось, что вы не в больнице? Похоже, вы много и далеко путешествовали? Не могу этого понять, сир.

— Больница? — удивился Барни. — О чем вы говорите, мой друг? Я никогда не был ни в какой больнице!

— Вы были там вчера вечером, когда я справлялся о вас у доктора, — настаивал хозяин, — и никто не догадывался о том, кто вы на самом деле.

И тут вспышка понимания снизошла на Барни.

— О Бог ты мой! — воскликнул он. — Скажите, вы нашли настоящего короля? И он сейчас в больнице в Тафельберге?

— Да, Ваше Величество, я нашел настоящего короля, и вчера вечером он действительно был в тафельбергском санатории. Два жителя Тафельберга нашли его под обломками вашего искореженного автомобиля. Когда они обнаружили вас, одна ваша нога была зажата под днищем машины, а машина уже полыхала огнем. Они привели вас в мою лавку, поскольку она ближайшая в эту сторону. Не зная вашей истинной личности, они поверили мне на слово, что вы — один мой старый знакомый, и, не задавая больше вопросов, оставили вас на мое попечение.

Барни яростно почесал затылок в глубокой растерянности. Он уже начал сомневаться — может, он и в самом деле Леопольд, король Луты? Поскольку никто другой, кроме него самого, даже при самой необузданной фантазии, не мог оказаться в таком положении, он пришел к выводу, что все произошедшее началось в тот миг, когда автомобиль сорвался в обочины дороги в ущелье. Остальное — галлюцинации перевозбужденного мозга, и последние три недели он лежал в больнице, а вовсе не участвовал в странных и необъяснимых приключениях.

И все же чем больше он терзал себя мыслями, тем более смехотворными казались ему сделанные выводы. Они никак не объясняли, почему его лошадка привязана к столбу у лавки и он видит ее через окно, почему у него на плече кровоточит свежая рана, почему на поясе шпага, пристегнутая Иосифом, а через плечо надета лента с патронами, взятыми у бандитов.

— Друг мой, — проговорил наконец Барни, — я не удивляюсь, что и вы приняли меня за короля. Все, кого я встречал в Луте, впадали в ту же ошибку, хотя никто никогда не видел Его Величества. Все случилось из-за этой дурацкой бороды, и последующие события лишь усугубили ситуацию, так что я уже почти сам начал верить, что я и есть король. Но, дорогой мой герр Крамер, я все-таки не король. Когда вы сопровождали меня в больницу и видели, что ваш пациент все еще там, вы наверняка заподозрили что-то неладное относительно моей личности.

Старик покачал головой.

— Я вовсе не так уж уверен в этом, — сказал он. — Тот, кто лежит в больнице — если допустить, что вы не он, — столь же убедительно доказывает, что он — никакой не Леопольд. Если один из вас, кто бы ни был королем, при условии, что вы не один и тот же человек и что я не единственный маньяк в этой печальной неразберихе — если один из вас доверяет людской верности, любит истинного короля и готов признаться, что это он и есть, — тогда я окажу реальную услугу тому из вас, кто действительно Леопольд. О mein Gott, в моих словах такая же каша, как и в мозгах!