Безумный магазинчик

Это действительно было похоже на сумасшествие. Она настолько глубоко погрузилась в воспоминания, что когда Колюня схватил ее за плечи, на миг ей показалось, что это он держит ее, что это он , сбежав из камеры предварительного заключения, непостижимым образом отыскал ее и настиг в кабинете убитого генерала.

— Это ведь ты убил генерала, — почти беззвучно, одними губами произнесла Марина Александровна. — Я знаю, что это ты…

— Лючия, девочка моя, — бормотал Андреич. — Кушай, моя маленькая, кушай, сладенькая.

Бодрый округлый крысеныш, привстав в стеклянной банке на задние лапы, тянулся к кусочку ветчины.

Андрей опустил ветчину пониже, и крысеныш, обхватив кусок лапками, впился в него острыми белыми зубами.

— Ах ты, моя прелесть, — умилился Андреич. — Как же ты хорошо кушаешь. А как насчет печеньица?

— Симпатичная мышка, — заметил Денис.

— Крыса, — поправил его Андреич. — Молодая.

— Любишь крыс?

— Не, — помотал головой Печников. — Откармливаю. Как девственницу для дракона. Сожрут Лючию.

— Кто сожрет? Кот? — заинтересовался Зыков. — Или, может, у тебя дома питон есть?

— Какой, на хрен, питон, — поморщился Андрей. — Железный Дровосек сожрет.

— Железный Дровосек? Из «Волшебника Изумрудного города?»

— Из зоны строгого режима, — усмехнулся продавец. — Железный Дровосек — это Егор. Грузчиком у нас работает.

— Он что, ест мышей?

— Мы поспорили на бутылку водки, что он живьем проглотит мышь. Я вместо мыши крысеныша отловил, он покрупнее будет, уже неделю Лючию откармливаю, чтобы вес набрала. Кому охота проигрывать?

— Проглотит живьем? — усомнился Денис. — А не подавится?

— Говорит, что нет. У них на зоне один парень был, раньше служил во Вьетнаме, — маскируясь под косоглазого, американцев мочил, — так он рассказывал, что телки из вьетнамского спецназа, обучаясь выживанию, глотали живых ящериц. Главное было пошире открыть рот и направить тварюгу прямо в горло. Ящерица думает, что там норка и сама лезет вперед, чтобы спрятаться. Так и ползет по пищеводу аж до самого желудка, пока не сдохнет.

— Ужас какой! — сморщился Денис, представив, как острые коготки ящерицы впиваются ему в гортань.

Андреич с усмешкой посмотрел на него.

— Эк тебя перекосило! Нервный ты какой-то. Сразу видно, что в армии не служил.

— Я бы не смог, — честно признался Зыков.

— Не сможешь — в джунглях не выживешь, — пожал плечами продавец. — Мотай на ус, Маугли: не сожрешь ты — сожрут тебя. Закон джунглей, мать его так.

— Ты едешь в Управление? — изумился Колюня. — Сейчас? С чего это вдруг? У нас в Рузаевке работы невпроворот.

— Мне надо допросить Пасюка, — объяснила Червячук.

— Так срочно?

— У меня есть для этого серьезные основания.

Чупрун с интересом изучал странные трансформации, происходящие с лицом Нержавеющей Мани. Марина Александровна то краснела, то бледнела, то покрывалась красными пятнами. Впервые за пять лет сотрудничества на лице майора Червячук отражалось нечто похожее на нормальные человеческие чувства.

— А что ж ты вчера от него сбежала? — спросил Колюня.

— Я что, обязана давать тебе отчет?

— Да в общем-то нет. Просто интересно.

— Ничего интересного. Почувствовала себя нехорошо — вот и все. Видно, съела что-то не то. Так ты справишься без меня?

— Я-то справлюсь, — хмыкнул Колюня. — А ты, часом, не влюбилась? Вот была бы катастрофа! Майор милиции сходит с ума по уголовнику. По торговцу оружием, убийце и бабнику. Кстати, знаешь, где мы его взяли? В постели Агнессы Деникиной, налоговой инспекторши. Тепленьким с нее сняли. Ты ведь, кажется, знакома с Агнессой?

— Прекрати! Как ты смеешь! — Марина изо всех сил грохнула кулаком по красному дереву генеральского письменного стола и, болезненно сморщившись, схватилась за ушибленную руку. Ее лицо приобрело цвет перезревшего помидора.

«Твою мать, а ведь и вправду влюбилась, — изумленно подумал Чупрун. — Вот это номер! Полковнику расскажу — не поверит! И главное в кого — в убийцу из синяевской мафии. Сам черт не разберет этих баб!»

— Так я пойду? — сказала Червячук.

В голосе Нержавеющей Мани впервые в жизни звучали жалобно-просительные нотки.

— Иди, конечно, иди, — понимающе усмехнулся Колюня. — Допрос подозреваемого — дело святое. Я уж как-нибудь справлюсь без тебя.

— Вы что, мужики, там же очередь! — ворвавшись в подсобку, возмущенно воскликнула Регина. — Кто-то ведь должен торговать. Глеб, вернись в торговый зал.

— И пропустить такое зрелище? — отмахнулся от директорши Бычков. — Пусть Шайба торгует.

— Она считать не умеет, — возразила Регина.

— Вот заодно и поучится.

— Почему я? — заныла Шайба. — Я тоже хочу посмотреть.

— А кто деньги из общака воровал? Тебя вообще к смерти приговорили.

— Не пойду, — упрямо заявила уборщица.

— А если в морду? — вскинул брови Глеб.

— Да ладно, черт с ней. — Регина поняла, что спорить бесполезно. — Пусть он глотает поскорей эту чертову крысу, а то возмущенные покупатели магазин разнесут.

Андреич услужливо пододвинул Железному Дровосеку банку с Лючией.

— Ну-ка покажи нам вьетнамский спецназ, — подбодрил он грузчика.

Столпившиеся в подсобке работники ТОО «Лотос» затаили дыхание.