Безумный рейс

И я осталась ждать, основательно нервничая, поскольку практически в любом поступке старпома была готова увидеть недобрый знак. Мои мотивы разгадали, про меня всё знают, сейчас прямо сюда придёт полиция… Пальцы беспокойно забарабанили по колену. Я сжала руку в кулак, пресекая это навязчивое движение, но сама не заметила, как всего пару секунд спустя принялась накручивать на те же самые пальцы пряди своих волос.

К счастью, долго сидеть в одиночестве не пришлось. Через несколько минут Тонклорн вернулся вдвоём с капитаном. Макнэлл вид имел довольный и доброжелательный.

– Госпожа Гинсбург, рад вас приветствовать! – просиял в улыбке он, пожимая мне руку. – Очень рад, что мы будем работать вместе. Ваше появление весьма кстати. Прошу вас.

Он нажал едва различимую кнопку на своём массивном браслете, который, по-видимому, исполнял немало функций. Средство связи и прибор для определения времени были лишь малой их частью. Сейчас, например, аппарат подключился к стоявшему на столе старпома компьютеру, выводя на экран новый документ. На белом фоне пролегли строки набранного чёрным шрифтом текста.

– Это контракт с ВБС, – пояснил капитан. – Пожалуйста, внимательно ознакомьтесь с текстом и, если вас всё устраивает, приложите палец к сенсору в правом нижнем углу экрана. Если возникнут вопросы, можете обратиться к господину Тонклорну.

Я передвинулась поближе, быстро пробежала глазами по доступной части документа. Шрифт мелкий, страниц – три. Учитывая традиционную сложность юридических договоров, чтение наверняка займёт время. Взгляд быстро выхватил несколько цифр в царстве многочисленных букв. Ого, а зарплата-то у них действительно внушительная!

– У-у-у, это надолго! – протянул от двери знакомый голос.

Я обернулась, и губы сами собой растянулись в улыбке при виде Гайки. Девушка была одета в привычный комбинезон, из карманов которого всё так же торчали всевозможные инструменты, а выражение лица было, как и всегда, жизнерадостным. Подбежав, она на миг приобняла меня, будто я была старой, проверенной подругой. Я едва успела ответно вытянуть руки и, признаться, по-настоящему расчувствовалась от такого приёма.

– Помню я эти их контракты! – принялась развивать мысль бортмеханик, оборачиваясь к офицерам. – Издевательство какое-то! Пока всё прочитаешь, шарики за ролики заедут.

И она сложила руки на груди, обвинительно взирая на капитана.

– Так, Гайка, не мешай человеку заниматься делом, – не слишком официально отозвался Макнэлл. В глазах его плясали смешинки.

– А я что? Я ничего, – сыграла в скромность девушка, сунув руки в карманы. – Меня ребята отрядили выяснить, берут ли на борт зоолога, или откладывать рейс придётся. А ты мог бы и не придираться.

– Адаманта Калвенстоун! – возмущённо прорычал старпом. – Что вы себе позволяете? Вы когда-нибудь слышали, чёрт побери, о таком понятии как субординация?!

Девушка глубоко набрала в грудь воздуха, собираясь что-то ответить, дважды открывала рот с этой целью, но от избытка эмоций слова, похоже, застряли у неё в горле. Стоит ли уточнять, что эмоции эти были сплошь негативные. Резко шагнув к Тонклорну, она положила в его ладонь мелкий металлический предмет, который предварительно выудила из кармана.

– Вот, – сердито сказала она, в то время как старпом чисто инстинктивно сжал руку. – Это – гайка! Запомните: меня зовут именно так.

И, в последний раз стрельнув в него взбешённым взглядом, покинула каюту.

Старший помощник недовольно пробурчал что-то о любимчиках на корабле. Капитан коротко усмехнулся, но ничего не сказал. А я, поняв, что больше никакой активности не предвидится, снова повернулась к компьютеру.

Клетки с животными вот уже сорок минут стояли в непосредственной близости от корабля «Галалэнд». Шум, непривычная обстановка, снующие туда-сюда люди делали своё дело: животные волновались. Две миенгообразные обезьяны, самец и самка, то бегали от стенки к стенке, то вытягивали между прутьями средние и передние лапы. Дуэллийский лионтари резко встряхивал головой, отчего заменявшие шерсть чешуйки начинали тонко звенеть, и временами издавал громкий рык, который, несмотря на грозное звучание, в действительности являлся признаком не ярости, а нервозности. Если проводить параллели с новоземской фауной, то этот зверь более всего походил на льва. Правда, его тело было покрыто металлической бронёй, состоявшей из мелких, плотно подогнанных друг к другу пластин.