Безумный рейс

– В общем, мы с Тимом вчера возвращались на корабль… То есть мы были на Истерне в разных местах, но назад шли вместе. А ты же давно понял, что у него с законом… как бы это сказать… не все просто. И тут, как назло, полицейский, откуда ни возьмись. Вот я и создала ему прикрытие. Ну, как-то так.

Не в силах наблюдать за тем, как напряженный взгляд постепенно превращается в насмешливый, я отвернулась и прошлась по отсеку, якобы разглядывая интерьер. Но собственная неуверенность злила.

– Ты мне веришь или нет? – спросила я, должно быть, резче, чем следовало.

Брэн прошел к своему рабочему столу, вероятно, для того, чтобы снова оказаться ближе ко мне. К слову, вчерашнего патологоанатомического стола в поле зрения не было.

– Конечно, – заверил врач. – Ты же всегда защищаешь всех… – он щелкнул пальцами, подбирая выражение, – …существ с непростой судьбой.

– На капросов намекаешь? – гневно сдвинула брови я.

– На них в том числе, – и не подумал увиливать Брэн. – Впрочем, в порядке самокритики должен признать, что вчера вечером ты занималась тем же самым.

– Да пошел ты! – взорвалась я. – Я тут за него волнуюсь, поддерживаю, на кровать укладываю… то есть на стол… секционный…

Даже не став сдерживать смешок (а зачем отказывать себе в удовольствии), док уселся на край своего несекционного стола, покатал по нему какой-то инструмент и вновь поднял на меня до невозможности наглый взгляд. Я рассвирепела еще сильнее.

– Все волнуюсь зачем-то, как он там, не навредит ли ему вчерашняя дегустация, не случится ли от нее каких-нибудь непоправимых последствий. Например, место одно самовоспламенится, – мстительно уточнила я. – Прибегаю сюда с утра пораньше, чуть к коку по дороге не заскочила, банку соленых огурцов с рассолом попросить. А он тут лыбится, про капросов рассуждает! Вот какого черта я это делаю, скажи мне?

– Нравлюсь я тебе, наверное, – имел наглость предположить этот мерзавец с самым что ни на есть довольным видом.

Мои глаза вылезли из орбит, а наполнившаяся воздухом грудь вздыбилась настолько, что на осанку любо-дорого было посмотреть.

Спокойно, Марина, спокойно. Надо просто досчитать до десяти. Один, два, три, четыре…

– Ты? Нравишься? Ха! Да ты вообще не в моем вкусе! Я, может, блондинов люблю, вроде нашего капитана, – осклабилась я.

– Врешь.

– С чего ты взял?

– Помнишь тех милых миенжских ковбоев? Они рассказывали про МИ, аппарат «Момент истины», с планеты Эль Кроз? Тот, который определяет настроение человека по его жестам и мимике? Вот он. – Врач пододвинул ко мне прибор с крохотными лампочками, вытянутым глазком камеры и узким экраном. – Стоит ли уточнять, что определить такую ерунду, как правду говорит человек или лжет, программе легче легкого?

– Ах, так? – Я дошла до той точки кипения, при которой разговариваешь практически спокойно. – Значит, аппарат у тебя имеется? Значит, ты так со мной решил общаться, да? Посредством аппаратуры. Очень хорошо. Тогда вот тебе «Момент истины»!

Я схватила прибор и с размаху швырнула его об пол. Обиженная таким обращением техника зазвенела, разлетелись по сторонам осколки, покатились, подскакивая, винтики, треснула с прощальным скрипом панель. Я даже не отшатнулась, только ногу приподняла, чтобы избежать столкновения с рассыпавшимися ингредиентами.

Брэн тоже не стал отскакивать и вообще как-либо менять положение. Только смотрел на меня эдак задумчиво, будто мысленно перерывал медицинскую энциклопедию в поисках диагноза.

– Н-да, Марина, с тобой шутки плохи, – подытожил он наконец. – Ну какой, к чертовой матери, «Момент истины», запрещенный к применению почти во всей галактике, в кабинете хирурга на корабле ВБС? Ты только что уничтожила совсем новый и, кстати сказать, очень дорогой аппарат по диагностике зрения.

– Сам виноват, – отрезала я, развернувшись к выходу.

– После того как мы поженимся, ты вернешь мне всю сумму, – прилетело в спину.

Я остановилась. Слова чуть не продырявили меня насквозь, наподобие пули вылетев из груди.

– А вот не знаю, – чисто по-женски ответила я, вновь поворачиваясь лицом к доку. – Говоря откровенно, до вчерашнего вечера я была готова выйти за тебя замуж. Но теперь выяснилось, что у тебя есть слишком большой недостаток.

– То, что я способен напиться? – хмурясь, предположил Брэн.

Я отрицательно мотнула головой.

– То, что ты способен храпеть. Это очень и очень плохо. Я ненавижу беруши.

Я открыла дверь и уже с порога бросила:

– Когда мы поженимся, у нас будет общий семейный счет.

Дверь автоматически задвинулась, оставляя Брэндана Уолкса наедине с этой новостью.

Эпилог

Счастье – это когда тебя понимают.

Фильм «Доживем до понедельника»