Безумный рейс

Алкоголь не помог: часы, проведенные в холодной камере, не прошли для меня бесследно. Да и постоянные стрессы иммунитет, мягко говоря, не повышали. В итоге я слегла с тяжелой простудой. Чрезвычайно обидная болезнь: вроде бы не вирус, так, ничего особенного, насморк, кашель, дерущее горло – обычный набор. Температура поднималась, но не слишком высокая, да и эту док сбил очень быстро. А вот состояние все равно такое, что только лежать пластом, лишь изредка с трудом поднимая голову, чтобы попить воды или с еще большим трудом встать с постели по противоположной надобности. Ощущения отвратные, чувствуешь себя выжатым лимоном, скучно до невозможности. Как результат – ненависть к себе по причине постоянного ничегонеделания, постепенно перерастающая в депрессию.

– Эту таблетку нужно принимать каждые четыре часа.

Брэн наставительно постучал указательным пальцем по прикроватной тумбочке, на которую положил упаковку лекарств. Я послушно кивнула, вжав голову в плечи. Как общаться с доком сейчас, после нашего несостоявшегося брака и последующего обмена любезностями, я не знала. А тут еще и это дурацкое состояние.

– Жених, проследи!

С момента нашего возвращения Брэн называл Тима не иначе как «жених», с эдаким пренебрежительным налетом в интонации. Вор, впрочем, сносил это обращение стойко, видимо, признавая свою вину за выходку с раритетным портсигаром.

Дверь приоткрылась после предварительного стука, и в каюту вошел капитан собственной персоной. Обычно он рядовых сотрудников вроде меня не посещал, и это заставляло поднапрячься в попытке понять, чем чревато такое изменение привычкам. Но любопытно то, что мои приоритеты, равно как и общий уровень тревожности, успели измениться. Первым делом я предположила, что речь идет о критике, связанной с каким-то чисто рабочим моментом. Например, некий зверь в очередной раз выбрался из клетки. И лишь во вторую очередь меня посетила мысль о том, что Брэн вполне мог рассказать капитану о моем преступном прошлом и о том, что я нарушила закон, пронеся длинноклюва на борт корабля. Хоббит лежал сейчас в кровати рядом со мной, тоже набираясь сил и дожидаясь, когда начнет полноценно функционировать правая передняя лапа, каковую док, несмотря на все свое ворчание, сумел-таки вправить.

Почему-то ни угроза разоблачения, ни риск разноса со стороны начальства не производили на меня слишком тяжелого впечатления. Я была так измотана и эмоционально, и физически, что, кажется, по-настоящему бы расчувствовалась, только если бы меня прямо сейчас схватили и потащили к шлюзу – выбрасывать в открытый космос. Наверное, в этом случае я бы все же немного побрыкалась. А сейчас следила глазами за капитаном, преследуемая лишь фоновым ощущением смутного беспокойства.

– Добрый день, Марина!

Макнэлл был приветлив, улыбался и даже принес небольшой букет. Увидев, что я пока еще не в состоянии полноценно позаботиться о цветах, он передал их Тиму. Тот охотно занялся поисками подходящей тары. (Ваз на борту патрульного судна не водилось, даже в частных каютах. В итоге оптимальным вариантом оказалась пустая бутылка из-под вина, позаимствованная у Гайки.)

– Как вы себя чувствуете?

– Ничего. Спасибо! – довольно-таки неразборчиво прохрипела я своим севшим голосом.

– Ничего не говорите! – угадал мое состояние Макнэлл. – Выздоравливайте. К сожалению, я не знал, что вы так разболелись, когда сюда шел. У меня было к вам одно предложение, но сейчас это точно не актуально. Как скоро вы поправитесь?

Последний вопрос он задал, глядя главным образом на Брэна, и тот не стал затягивать с ответом:

– Основные симптомы пройдут уже к вечеру. Но на восстановление голоса потребуется время, и общее состояние будет желать лучшего еще с неделю. Простуда есть простуда. Она должна взять свое, чтобы не перерасти во что-нибудь посерьезнее.

– Понимаю, – кивнул Макнэлл. – Неделя… Через неделю мы уже долетим до пункта назначения. Но, может быть, реализовать мое предложение получится на обратном пути. Вы планируете возвращаться вместе с нами после того, как миссия с животными будет исполнена?

На этот вопрос я пока решительно не знала, что отвечать, и потому предпочла сконцентрироваться на другой поданной капитаном теме.

– А о каком предложении вы собирались поговорить? Может быть, со мной все не так плохо, и я смогу принять участие?

– Не думаю, – покачал головой Макнэлл, должным образом оценивший мое состояние. Но пояснение все-таки дал. – Этот рейс вышел достаточно напряженным. И мне пришла в голову мысль слегка разрядить обстановку. Организовать какое-нибудь мероприятие во время полета. Я хотел предложить вам прочитать ребятам небольшую лекцию об инопланетных животных. Наверняка это многим будет интересно, особенно учитывая наш зоопарк на первом этаже. Но ваш голос сейчас, конечно же, этого не позволит, хотя… – Судя по выражению лица, его внезапно осенило. Он отыскал взглядом Тима и предложил: – Раз ваш научный руководитель болеет, может быть, лекцию проведете вы?