Безумный роман (ЛП)

— И Джоанна. Когда я узнал о «Дыре в стене», то вспомнил, как вы обе всегда говорили, что найдете способ осуществить свои мечты. Когда я увидел, что вам это удалось, я понял, что в моей жизни нет ничего, что делало бы меня таким же счастливым или так же мотивировало, как театр — вас.

— О, Линкольн, — я положила свою руку на его плечо. — Это так печально.

— Не плачь обо мне, Аргентина, — пошутил он. — Никто не может жалеть бедного маленького богатого мальчика. Они и не должны. Но я видел, чем вы с Джоанной были готовы рискнуть, чтобы это произошло. Поэтому я решил, что мне нужно начать думать о том, что будет мотивировать меня хоть вполовину так же, как это мотивировало вас.

— И это был результат?

Он снова кивнул.

— Думаю, это неплохое использование моего трастового фонда.

— Неплохо, — согласилась я, глядя на его планы по обширной программе шефство для школ центральной части города.

— Как твои родители? — спросил Линкольн.

Я пожала плечами.

— Они не этого хотели для меня. А я не хотела жить без этого.

Он снова кивнул.

— Я знаю, они были жестоки к тебе.

Линкольн был одним из немногих людей, которые не понаслышке знали, как сильно я старалась угодить своим родителям. Старшая школа была отправной точкой для большинства наших споров, хотя я официально не отделяла себя от них до выпуска. После того, как Линкольна больше не было рядом.

— Я иногда с ними разговариваю.

Я почувствовала знакомую волну вины, которая всегда просачивалась в меня, когда я думала о них. Чувство вины за то, что я не смогла быть той дочерью, которую они хотели.

— Это, кажется, то решение проблемы, которое лучше всего подходит для всех нас.

— Понятно, — кивнул Линкольн, явно уловив мое нежелание больше обсуждать эту тему. — Итак, давай поговорим о моих мыслях по поводу того, как вовлечь «Дыру в стене» в мою организацию.

Глава 25

ДЖОШ

Моя первая сольная попытка стать «истинным» жителем Нью-Йорка вышла мне боком. На карте метро выглядело вполне прямым. Стоя на платформе в попытке понять, на какой поезд хочу успеть, я почувствовал себя маленьким городским парнем, каким на самом деле и был. Это казалось такой занозой в заднице, когда такси было бы намного быстрее, но Риган продолжала настаивать, что я полюблю метро, как только освоюсь. На самом деле я не видел привлекательности, но понимал, что Риган впечатлит, если я сделаю это, и ну, я начинал осознавать, что сделаю куда больше, чем прокачусь в не кондиционированном вагоне метро в жаркий весенний день, чтобы произвести на нее впечатление.

К счастью, после трех неверных поездов приятная дама из Хобокена доставила меня туда, где я намеревался быть двадцать минут назад. Я ненавидел опаздывать и особенно не хотел опаздывать на встречу с Риган. Мне совсем не хотелось, чтобы она ждала меня в одиночестве.

Но когда я пришел в театр, она была не одна. Она стояла в вестибюле с тем же самым парнем, которого я видел в первый раз, когда зашел сюда. Это было немного похоже на дежавю, только у меня не было такого же приступа ревности и неуверенности. Главным образом из-за того, как просияло лицо Риган, когда она увидела меня. Солнце. Она действительно была как солнце, освещавшее меня после долгого нахождения в тени.

— Джош! — она махнула мне рукой, когда я вошел в здание.

Мужчина, стоявший рядом с ней — Линкольн, если я правильно помню — скрестил руки на груди и смотрел на Риган с озадаченной улыбкой на лице. Я не винил его — она одарила меня таким приветствием, которого заслуживал какой-нибудь герой. Мне это очень понравилось.

— Привет.

Я наклонился и поцеловал ее в щеку, не зная, как она относится к публичному выражению привязанности.

Я никогда не был фанатом этого, но то, как покраснели щеки Риган, вызвало у меня сильное искушение заключить ее в объятия и расцеловать до потери пульса. Просто чтобы посмотреть, какой милой и взволнованной она станет.

— Ты ведь помнишь Линкольна?

— Рад видеть тебя снова, — сказал я, протягивая руку, на этот раз не испытывая искушения раздавить ему костяшки пальцев.

— Взаимно, — ответил он.

— Линкольн пришел ко мне с предложением, — глаза Риган блестели от возбуждения.

— С предложением? — повторил я, напрягаясь.

— Деловым, — пояснил Линкольн. — От одного друга другому.

Он сделал явное ударение на слове «друг», только подтвердив дружелюбные флюиды, которые я от него получал. Я расслабился, сказав себе, что не должен быть таким засранцем.

— Линкольн возглавляет благотворительную организацию, которая работает с программами для выпускников школ, — сказала мне Риган. — И он хочет, чтобы «Дыра в стене» стала ее частью.

— Мы катастрофически нуждаемся в людях, которые готовы работать с подростками из группы риска, помогать им найти выход их творчеству и энергии, — сказал Линкольн.

— Кажется, программа замечательная, — выпалила Риган.

— Так и есть, — искренне сказал я.