Безумный роман (ЛП)

— Мы дружили с детства — оба любили бейсбол, но мне хватило сил стать игроком, а ему нет. Он был хорошим менеджером — или я так думал. Он убедил меня вернуться в реестр, до полного выздоровления. Он подыскал несколько известных личностей, и ему было нужно, чтобы я был на подаче, чтобы попадал в новости для заманивания новых людей.

— Не могу поверить, что твои врачи позволили это.

Риган выглядела потрясенной.

— Они были против этого, — признался я. — Поэтому Келли повел меня к другому врачу. Один из них, по его словам, специализировался на травмах плеча. Так как я хотел снова подавать мяч, то поверил ему. Не обследовался самостоятельно. Потому что не хотел быть на скамейке еще больше, чем Келли.

Я опустил голову, вспомнив, каким высокомерным был тогда. И если быть честным с самим собой, отчасти я не хотел говорить с Келли, потому что мне пришлось бы столкнуться со своей собственной ролью в этой травме. Я знал, что что-то не так, но проигнорировал это, потому что хотел верить ему. Хотел играть. Думал, что достаточно силен, чтобы преодолеть все, что угодно. Я даже не думал о вероятности того, что могу навредить себе навсегда.

— Я играл, хотя мне было очень больно. Я позволил доктору Келли сделать мне укол адреналина, чтобы участвовать в играх.

— Пока мог.

Риган посмотрела на меня своими большими карими глазами.

Я кивнул.

— Но в тот раз, когда я был в больнице, Келли нигде не было видно. Только когда я выздоровел, я узнал, что все время, пока я подавал подачи травмированной рукой, к Келли выстроилась очередь. Моя замена.

Риган положила свою руку на мою.

— Мне так жаль, Джош, — сказала она. — Должно быть, это было ужасно.

— Да.

Я пожал плечами, вспоминая, как тяжело было узнать, что лучший друг разрушил мою карьеру, чтобы продолжить свою.

— Это все ложь, которая действительно жалила. Узнать, как много он скрывал от меня.

Риган молчала.

— Прости, — сказал я, снимая бейсболку и проводя рукой по волосам. — Мы так хорошо проводили время, и я взял и свалил весь свой эмоциональный багаж на тебя.

Но Риган покачала головой.

— Ничего подобного ты не делал, — сказала она, наклоняясь и целуя меня в щеку. — Я рада, что ты мне рассказал все.

Я сделал глубокий вдох.

— Вот это мне в тебе и нравится, — я положил руку ей на плечо. — Ты такая честная и открытая.

Она ничего не ответила, но улыбнулась мне. Не такой яркой улыбкой, как обычно, но она все же она согрела меня. Я притянул ее ближе, вдыхая солнечный запах волос, и впервые за много месяцев позволил себе насладиться бейсбольным матчем.

***

Мы уже собирались уходить со стадиона после животрепещущего матча, в котором «Янкиз» наконец-то вырвали победу, когда мой телефон зазвонил снова. На этот раз это был тот, с кем я был рад поговорить.

— Подожди минутку, — сказал я Риган, которая собирала остатки нашего пиршества с пивом и хот-догами. Я нажал кнопку «Принять» и поднял трубку так, чтобы Эмили могла видеть мое лицо.

— Дядя Джош! — она практически кричала. Когда дело доходило до использования телефонов, она иногда забывала контролировать громкость.

— Привет, Эми-бин, — сказал я, стараясь не морщиться.

— Где ты? — спросила она. — Здесь не так темно и грустно, как в твоей квартире.

Моя племянница — самый маленький терапевт в мире. Без какой бы то ни было деликатности.

— Я на улице, — сказал я ей. — Если точнее — на стадионе.

У Эмили был большой опыт участия в бейсбольных играх. Она любила приходить посмотреть на мою игру, и при возможности я брал ее на игры. Она могла кричать и глумиться над лучшими из них. Ох уж эта девчонка!

— А это кто? — спросила Эмили, теперь ее внимание было сосредоточено на ком-то другом.

Я понял, что повернулся, чтобы сделать снимок поля, и вместо этого в кадр попала Риган. Она помахала рукой.

— Привет, Эмили, — улыбнулась она.

— Ты же помнишь Риган, — напомнил я Эмили. — Она была на свадьбе тети Элли. И она показала тебе кукол, когда мы были в Нью-Йорке.

Глаза Эмили загорелись узнаванием. Она помахала рукой, используя для этого все свое тело.

— Привет, Риган!

Потом я увидел, как она на мгновение сощурила глаза, а потом широко улыбнулась.

— Пятачок! — заявила она.

Это было далеко не точное описание, но я был почти уверен, что ни одна женщина не оценила бы, если бы ее назвали поросенком.

— Эмили, — предостерег я. — Это некрасиво.

Но Эмили не слушала.

— Она Пятачок, — настаивала она. — Она поможет тебе найти твой хвост.

— Мой хвост?

Наконец я сообразил, что к чему.

— Пятачок как персонаж?

Эмили кивнула. Я повернулся к Риган, которая, казалось, не обиделась. Скорее, ее удивил весь этот разговор.

— Эмили думает, что я Иа, — объяснил я. — Из «Винни-Пуха».

В ее глазах мелькнуло понимание.

— Это очень хорошее сравнение, Эмили, — сказала она моей племяннице.

— Эй! — заспорил я. — Я не настолько плох.

И Эмили, и Риган посмотрели на меня одинаково недоверчиво.

— А почему ты думаешь, что я Пятачок? — спросила Риган, глядя в мой телефон на Эмили.

— Полоски, — сказала она, указывая пальцем.