Безумный роман (ЛП)

— Ого, так я и в самом деле неверно истолковала твои намерения, да? — спросила Элли, когда я позвонил.

— Никогда не поздно извиниться, — поддразнил я ее. Между ремонтом, который Шейн и она затеяли в своей квартире, и предстоящей игрой, у меня не было возможности ни увидеться, ни поговорить с ней.

— Я по-прежнему утверждаю, что сделала логическое предположение, основываясь на твоем предыдущем поведении, — прокомментировала она.

Я тихо присвистнул.

— Если сценический менеджмент когда-нибудь провалится, думаю, у тебя наверняка есть будущее в качестве адвоката.

— Прости, — пробормотала она быстро и почти шепотом. — Приятно видеть Риган такой счастливой, — она помолчала. — И ты тоже кажешься более счастливым.

— Спасибо.

Я почувствовал прилив гордости от знания, что даю Риган что-то взамен.

— Я бы никогда не свела вас вместе, — задумчиво произнесла Элли.

— Но ты это сделала, — напомнил я ей.

— Не специально! — спорила она. — Я не несу за это никакой ответственности.

Я закатил глаза.

— Теперь, когда мы разобрались с этим, есть идеи, что я могу сделать на день рождения Риган? Нечто особенное.

— Ну, я почти уверена, что на свете нет ни одного театрального ботаника, который не хотел бы увидеть «Гамильтон», — сказала мне Элли. — Но эти билеты тяжело достать, и даже если их найдешь, они дорогие.

— «Гамильтон»? — ломал я себе голову. — Это что, пьеса?

— Я сделаю вид, что ты этого не говорил.

Я слышал, как Элли печатает на своем компьютере.

— Я отправлю тебе кое-какую информацию — людей, которым ты можешь позвонить. И некоторые менее дорогие шоу, на которые ты можешь повести ее в качестве альтернативы.

— «Гамильтон» подойдет, — сказал я.

— Хорошо, — медленно произнесла она и замолчала. — Она тебе действительно нравится, да?

— Да, — ответил я.

И сказав это, я понял, что тут нечто большее. Мне действительно нравится Риган. Возможно, я даже люблю ее. Эта мысль ударила меня, как бейсбольный мяч в солнечное сплетение. У меня закружилась голова. Я был ошеломлен. Я никогда не приписывал это чувство, никому кроме семьи. Любовь. Одна только мысль об этом заставляла меня чувствовать себя так, словно я стою на месте питчера в свой первый раз, когда я подавал в низшей лиге. Взволнованный, напуганный и с ощущением, что меня вот-вот стошнит. Это было ошеломляющее чувство, и я сел, чувствуя, что задыхаюсь. Элли все еще что-то говорила, но я лишь смутно слышал ее голос, доносившийся откуда-то издалека.

— Мне пора, — сказала я ей, уверенный, что прервал ее на полуслове.

Если она и была против, то я не расслышал, так как отключился и уронил телефон на пол. Я провел рукой по волосам, пытаясь разобраться в эмоциях, прыгающих в моем мозгу. У меня болела грудь, как будто я пробежал несколько миль и все еще пытался отдышаться. Любовь. Эта мысль была ужасающей.

Но потом я представил себе лицо Риган. Ее улыбку. То, как она смотрела на меня. Каково было ощущать ее волосы в своих руках. Какой теплой она была по утрам в моих объятиях. И вдруг я перестал бояться. Я был в восторге.

***

РИГАН

Несмотря на мои просьбы уточнить детали, Джош отказался рассказывать мне что-либо о планах на мой день рождения. Даже когда я самым подлым образом пыталась это выяснить, он видел насквозь мои невинно заданные вопросы о том, что мне надеть или как поздно мы будем.

Все, что я знала, это то, что мы собирались куда-то вечером. У меня было не так уж много платьев, поэтому я достала свое любимое — черное платье-футляр, которое обычно надевала на премьеры. Я чувствовал себя в нем уверенно и комфортно, и до сих пор оно приносило мне большую удачу. Не то чтобы я чувствовала, что сегодня она мне нужна. Просто находясь рядом с Джошем, я чувствовала себя счастливой. Заставляло меня чувствовать многое из того, чего я не чувствовала уже очень давно.

Я поймала себя на том, что расхаживаю по квартире в ожидании него. Мне не часто устраивали сюрпризы, несколько раз, когда родители удивляли меня, они дарили подарки, которых я в действительности не хотела. Как когда меня отправили в школу-интернат. Я не была сторонницей планирования, но мне нравилось быть наготове. Мне нравилось держать себя в руках. Это была моя режиссерская сторона.

В дверь постучали. Я открыла ее, и у меня задрожали колени. Джош выглядел невероятно. Он был в костюме, подбородок свежевыбрит, волосы идеально взъерошены. Его руки были полны цветов. Пурпурные соцветия, перетекающие в красивый букет. Я взяла их, мое сердце трепетало, как бабочка.

— Они великолепны, — сказала я, уткнувшись в них носом и вдыхая аромат.

— Фиалковые анютины глазки, — сказал Джош. — Но они также известны как «любовь-в-праздности».

Я посмотрела на него снизу вверх.

— Из пьесы?

Он кивнул.

— Но видел я, куда стрела упала:

На Западе есть маленький цветок;

Из белого он алым стал от раны!

«Любовью в праздности» его зовут.