Безумный свидетель

Майор Щелкунов промолчал. И правда, «что тут такого»: жить на деньги женщины, которая тебя любит, ничего не делая и не собираясь что-либо предпринимать?

– Вы знали, куда и зачем направляется Екатерина Малыгина в вечер субботы, четырнадцатого февраля? – выдержав паузу, задал Виталий Викторович очередной вопрос.

– Даже понятия не имел, – как показалось майору Щелкунову, искренне ответил Левандовский. И для убедительности добавил: – Откуда я могу знать о таком? Вы думаете, она должны была мне сказать: «Ты меня обожди немного, сейчас я убью ребенка, а потом вернусь с деньгами». Так, что ли, по-вашему?

– А что она сказала в тот день, когда уходила? – поинтересовался Виталий Викторович.

– Она сказала, чтобы я ее ожидал, – пожав плечами, ответил Артемий. – И она, дескать, вернется либо с хорошей добычей, либо не вернется вовсе… Вы думаете, я знал, что она пойдет в кооператив убивать подростка моей гантелей? Кстати, я с утра не мог найти гантели, все думал, куда я их мог засунуть… А она вот для чего их приспособила.

– А вы бы донесли в органы, если бы узнали, что Малыгина отправилась в тот день убивать, чтобы ограбить? – внимательно посмотрел на допрашиваемого майор.

– Само собой разумеется, – заверил Виталия Викторовича Левандовский.

– Во сколько она вернулась четырнадцатого февраля домой? – задал новый вопрос Щелкунов.

– Где-то в одиннадцать, – подумав, ответил Левандовский. – Может, в начале двенадцатого.

– Расскажите, как это было, – потребовал Виталий Викторович. – И как можно подробнее.

– Хорошо, постараюсь припомнить… – Левандовский какое-то время молчал, собираясь с мыслями, потом начал говорить: – Екатерина вернулась очень растерянная какая-то. Как будто должна что-то сделать, но не знает, с чего начать… Долго была в туалетной комнате, и я слышал, как из крана хлещет вода. Очевидно, она мылась…

– Вы не заметили пятен крови на ее пальто? – воспользовался паузой майор.

– Вы думаете, я приглядываюсь к женскому пальто? – отмахнулся поначалу Артемий, по потом задумался и произнес: – Хотя… Если бы они были, то я бы непременно заметил.

– Хорошо, продолжайте, – потребовал Щелкунов.

– Помывшись, она вышла из туалетной комнаты все такая же растерянная… В какой-то момент мне даже стало жаль ее. Ведь если по правде, она мне не чужая, столько вместе прожили… А потом она меня и в госпитале очень поддерживала. Не будь ее, возможно, что и рана не зажила бы так хорошо… Ну так вот, я спросил, что случилось, – продолжил Левандовский. – Она села на диван, молча открыла саквояж, который все время носила с собой, вынула пачку денег и золотые часы и передала мне. «Откуда это?» – спросил я. Она ответила: «Не спрашивай». Я понял, что она снова украла, поскольку ничто другое в голову просто не приходило! А потом она посмотрела на меня и зловеще так произнесла: «Если ты бросишь меня, то я на себя донесу. Но пострадаешь и ты, и тебе достанется больше, чем мне. А меня, может, и оправдают. Есть люди, которые подтвердят, что я неуравновешенная и нервнобольная женщина. Я ведь даже в детстве лежала в психушке!» Сказав это, она дико так захохотала, мне аж нехорошо стало… И я тогда подумал, что надо как можно поскорее отделаться от этой женщины, которая своей ненормальной любовью может свести меня в могилу. Под любым предлогом, как угодно, но чтобы подле меня ее больше никогда не было.

Артемий вздохнул и посмотрел на Виталия Викторовича так, словно искал в нем сочувствия. Однако признаков сочувствия на лице майора Левандовский не обнаружил. Выходило, что не очень-то и верит ему этот майор Щелкунов. Отчасти это было правдой.

Виталий Викторович внимательно слушал показания Левандовского и, опираясь на оперативный опыт и обычную житейскую мудрость, отмечал про себя моменты, в которых свидетель откровенно привирал; за некоторыми фразами пряталось много недосказанного. Невозможно было поверить, что допрашиваемый даже подумать не мог, что Екатерина может убить. Знал Артемий, какими делишками промышляла Малыгина и какое дело провернула последним. Просто его вполне устраивало, что его содержит женщина, и мало волновало, что она достает деньги на его содержание преступным путем.

– …И тут я вспомнил про свою одноклассницу Верку Завадовскую, которая бегала за мной в старших классах, а я в то время был увлечен другой девушкой, а на Завадовскую не обращал никакого внимания, – продолжил тем временем Артемий Левандовский. – Я подумал так: если Малыгина узнает или увидит меня с другой женщиной, то обидится и сама порвет со мной.

– А вы уже не беспокоились, что Малыгина снова может отравиться? И на сей раз уже по-настоящему? – как бы ненароком поинтересовался Виталий Викторович.

– Уже не опасался, – честно признался Левандовский. – Если первое ее отравление было липовым, почему я должен бояться второго? Ее театральные эффекты стали мало меня трогать, – добавил Артемий с кривой усмешкой. – Надоела мне эта игра одного актера.