Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов

Как я был благодарен ему за эту мысль! Ну, конечно же, все это очень здорово подстроено, чтобы обмануть людей, заставить их поверить, будто коммунисты хотят мира.

Вечером на оперативном совещании у мистера Берча каждый снова коротко докладывал о работе своей группы. Я слушал их, и на душе у меня становилось спокойнее – люди делали свое дело, не обращая ни на что внимания. Должен делать свое дело и я.

Все время, пока шло совещание, окна зала освещали разноцветные всполохи. Это в Восточном Берлине взлетали в небо ракеты и фейерверки. Все невольно поворачивали головы к окнам, и в конце концов мистер Берч распорядился опустить шторы.

– День прошел неплохо, – сказал он в заключение. – Мы произвели разведку плацдарма и сил противника. Мы убедились, что плацдарм нам вполне доступен и противник у нас достойный. Остается только неуклонно выполнять намеченный план. Благодарю вас, господа!

Я рассказал мистеру Берчу и Глену о встрече с Поляковым и положил на стол бумажку с номером его телефона.

– Это ве-ли-ко-леп-но! – воскликнул мистер Берч. – Поздравляю вас, Коробцов. Вы все настойчивее и успешнее опровергаете мое мнение о вас.

9

Утром меня познакомили с планом операции «Золотая рыбка». Я должен был сообщить Полякову, что около двухсот юношей и девушек Франкфурта из социал-демократического союза хотят попасть на фестиваль, но у них нет на это денег. Их представители, которые якобы уже находятся в Берлине, хотят встретиться с каким-нибудь советским представителем.

– Русские слишком заинтересованы, в расколе молодой социал-демократии. Они наверняка дадут на это деньги, – сказал мистер Берч. – Момент передачи будет снят на кинопленку, а затем в Западном Берлине созовут пресс-конференцию. Таким образом мы разоблачим истинных хозяев фестиваля, которые покупают молодежь на свои советские деньги.

Я должен был снова встретиться с Поляковым… Позвонил ему в полночь. Никто не ответил. Позвонил через час. Снова никого. И только под утро я услышал его голос.

– А-а, Штаммер! – нисколько не удивился он. – Как поживает посланец молодых социал-демократов?

Я сказал, что у меня возникла срочная необходимость встретиться с ним.

– Вы где?

– Я могу быть у вас через десять минут.

– Хорошо, я жду.

Поляков занимал номер на верхнем этаже. Повсюду – на кровати, на столе и даже на полу – валялись картонные коробки с магнитофонными лентами. На столе я увидел маленький репортерский магнитофон в разобранном виде.

– Забастовал, черт бы его побрал, – сказал Поляков. – Не могу понять, в чем дело. Вы в этих штуках не разбираетесь?

– Боже упаси, всякая техника меня пугает, – сказал я.

– А меня кормит, – сказал Поляков и сел к столу. – Я буду работать, а вы говорите…

Но как только я заговорил, Поляков отодвинул магнитофон и повернулся ко мне.

– Любопытно, – сказал он и, выслушав меня, спросил: – Как вы об этом узнали?

– Сюда приехали их представители, а один из них мой давний знакомый, – ответил я.

– Так что всякое жульничество исключается? – спросил Поляков.

– Абсолютно.

– А почему они не обратились непосредственно в штаб фестиваля?

– Тут есть свои тонкости, – охотно и доверительно пояснил я. – Если бы они обратились в штаб, то они как бы официально признали фестиваль, а этого руководство социал-демократического союза им никогда не простило бы. Их в два счета могут лишить работы. Они хотят избежать всякого официального оформления этой помощи.

– Но деньги любят счет, – улыбнулся Поляков.

– О, они дадут вполне ответственную расписку, – сказал я.

– Кому?

– Вам или тому человеку, который будет вместо вас.

– А если это будет представитель штаба фестиваля?

– Нет, нет, иметь дело со штабом они категорически не хотят.

– Ясно, ясно, – сказал Поляков. – А как они мыслят эту операцию практически?

– Завтра в шестнадцать часов они будут ждать в Грюневальде у входа на водную станцию. Расписка будет приготовлена.

– Сколько нужно денег?

– Двадцать три тысячи марок. Их все-таки почти двести человек.

Поляков молчал, а я ждал затаив дыхание.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я доложу кому нужно, и завтра в шестнадцать ноль-ноль ваши ребята должны быть на месте. Но если ничего не выйдет, чтоб никаких обид. Вы сами там будете?

– А как же! Я же должен познакомить их с вами.

– Ну тогда, значит, до завтра. – Поляков протянул мне руку.

Спустя полчаса я был уже в особняке мистера Берча. Выслушав меня, мистер Берч тут же соединился с Франкфуртом и пригласил к аппарату мистера Дитса. Они обменялись приветствиями, и Берч сказал:

– Операция «Золотая рыбка» проходит успешно. Завтра – финиш.

Потом он минуты две слушал Дитса, весело воскликнул «О'кей!» и положил трубку.

– Могу вас поздравить, мистер Коробцов, – сказал он. – Спасибо.

За час до назначенного срока я в машине Курта проехал мимо водной станции в Грюневальде. Пожалуй, мы ошиблись, выбрав для встречи это место. Здесь проходили международные соревнования по академической гребле, и на станцию валом валила молодежь. В такой толчее произвести киносъемку будет очень трудно.