Безумство Мазарини

— Они были здесь, — сказала Мади. — Совсем недавно.

— Почему ты так решила? — спросила Клара.

— Не знаю, — ответила девочка, — но мне так кажется.

— Мади права, — подтвердил Арман. — Посмотрите на окурки в пепельнице.

Клара направила фонарь на железный стол.

— Твой мобильник здесь ловит? — спросил Дельпеш.

Секретарша достала телефон.

— Да!

— Хорошо. Тогда бросаем заниматься глупостями. Даже если мы идем по следу Колена, в чем я совершенно не уверен, мы сами никогда не отыщем его в этом лабиринте. Даже с планом Казановы. Звоним в полицию.

Мади хотела возразить, но Дельпеш вскинул руку:

— Хватит самодеятельности, моя храбрая девочка, не забывай, что на карту поставлена жизнь твоего друга. Надо было сделать это раньше. Каждая минута может иметь значение. Полицейские смогут методично обшарить подземелье.

Мади вздохнула.

— Обидно! — сказал Арман. — Но ты прав, старик, это лучшее, что можно сделать. Хотя до чертиков обидно!

61. Конец тоннеля

Воскресенье, 20 августа 2000, 02:11

Подземелья острова Морнезе

Я посмотрел на часы, но было слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть. Мы шли по подземному лабиринту уже минут сорок. Я давно отказался от попыток запомнить путь.

Налево. Налево. Теперь направо. Налево.

Я окончательно сбился. Валерино все время держал меня на прицеле.

Сбежать было невозможно.

Да и куда? Мои похитители то и дело останавливались на развилках, чтобы свериться с планом, светили фонарем на старую карту, совещались, потом двигались дальше. Чем больше мы углублялись в недра острова, тем заброшенней выглядели тоннели. По стенам стекала вода, духота порой становилась невыносимой, дышать было нечем. Часто оказывалось, что кусок стены обрушился, и приходилось перелезать через насыпь из обломков. Один коридор был совсем завален, пришлось развернуться и искать обход.

Валерино постоянно сыпал ругательствами. Все, похоже, сильно нервничали.

Хотя я уже давно бросил попытки отследить путь, но все же не сомневался, что мы постепенно поднимаемся.

Иногда надо было спускаться на несколько ступенек, иногда снова взбираться, но у меня складывалось впечатление, что коридоры идут вверх. Тоннель был не очень низким, и если мы двигаемся вверх, то, значит, мы где-то внутри возвышенностей Морнезе, то есть в юго-западной части острова, примерно между сент-арганским портом и маяком Кандальников — именно там расположена возвышенность.

Очередной бесконечный коридор уткнулся в узкий каменно-земляной лаз. Взрослые протиснулись с трудом, я же пролез легко. Брижит посветила, после лаза вправо забирал узкий коридор.

— Это здесь, — сказал Тьерри.

— Ну наконец-то, — проворчал Валерино.

Я вгляделся в сумрак и увидел трухлявую лестницу. Брижит полезла первой, откинула деревянную крышку люка. За ней последовал Тьерри, потом — человек, которого я больше не мог называть отцом.

Жан-Луи Валерино шел последним, по-прежнему держа меня на мушке.

Я просунул голову в люк и увидел маленькую пыльную комнату с грубыми стенами из серого камня. В комнате был камин, которым не пользовались, наверное, несколько десятилетий. Повсюду валялись грабли, лопаты, даже коса и старые ржавые ведра. Слева находился стол, затянутый густой паутиной, вокруг — несколько стульев. Посудный шкаф из некрашеного дерева, тоже весь в паутине.

Мы были на заброшенной ферме.

Внезапно комнату озарил слепящий свет, куда более яркий, чем лучи фонарей моих похитителей. Всего на несколько секунд — и комната снова погрузилась в сумрак. Маяк Кандальников, сообразил я. Значит, я был прав — мы где-то рядом с маяком, самой высокой точкой Морнезе.

Валерино поочередно тряс двери и оконные створки — должно быть, проверял, легко ли их открыть изнутри. Снова вспыхнул свет маяка, и я присмотрелся к выходам. Две деревянные двери, которые вели неизвестно куда. Одно окно. Ставней вроде нет, но толстенный слой пыли не пропускал бы в комнату свет, даже если бы за окном был день.

Тьерри смахнул со стола паутину, разложил составленный моим отцом план подземелий.

— Подойди, Колен. — В его голосе не слышалось злобы. — Посмотри. Мы вот здесь, на юго-западе острова. На заброшенной ферме Люсьена Верже. Ты, конечно, никогда о нем не слышал. Он возделывал земли аббатства до Первой мировой войны, взяв их в аренду, но ферма его находилась в стороне, на самой оконечности острова. Именно эту ферму твой отец пометил красным крестиком на плане, который завещал тебе. А значит, можно сделать вывод, что он хотел указать место клада, Безумства Мазарини.

— У него бы и спросили! — буркнул я.

Человек, который выдавал себя за моего отца, промолчал, зато отозвался Валерино:

— Мы обшарили проклятую ферму сверху донизу, только этим и занимались с полудня, с тех пор как получили план. И ничего! — заорал он. — Так что…

Он схватил меня за горло, но Тьерри его удержал:

— Уймись, Жан-Луи. Незачем с ним так грубо обращаться.

Он повернулся ко мне, криво улыбнулся. Я ненавидел его, наверное, еще сильнее, чем Валерино или поддельного отца.