Безумство Мазарини

Я поспешил к Мади и Арману. Мои сообщники устроились в стороне от других, под навесом, хоть и дырявым, но все-таки кое-как защищавшим от дождя. Арман выполнял задание. Мади встретила меня беспокойной улыбкой и забросала вопросами. Я пристроился рядом с ними, чуть отдышался, дрожа от холода, и, не входя в подробности, пересказал свой день. Мади ловила каждое слово, Арман слушал вполуха. Похоже, он всерьез увлекся игрой, я от него такого не ожидал. Заметив мое удивление, Мади подмигнула:

— Он стал фанатом археологии!

Арман? Археологии? И вдруг до меня дошло.

— Вы ходили к развалинам аббатства Сент-Антуан!

Я вспомнил блондинку со скандинавским акцентом, которая встречала посетителей. Если Арман ее видел, то ясно, с чего вдруг такая увлеченность. Наконец Арман оторвался от бумажек:

— Но входить в аббатство не стали. Четыре евро — это грабеж! Я битый час клеил кассиршу, но она не сдалась, ни сантима не уступила, зато почти весь листок нам заполнила. Она даже назвала свое имя, зовут Кандис. Славная малышка. Мы точно выиграем… Я шлифую ответы.

Он гордо вытянулся всем своим тощим бледным телом. Мади засмеялась:

— Вообразил, будто блондинка на него запала. Озабоченный кретин! Мне было так стыдно. Думала, он никогда ей работать не даст. Она в конце концов все ответы ему написала, лишь бы отцепился.

Я стал рассказывать дальше и закончил встречей с беззубым пьяницей на кладбище. Мади изумленно уставилась на меня:

— И ты просто взял и свалил? Ясно же, что это был обычный пьянчужка. Он сказал, что знает, где твой отец… а ты сбежал?

Я объяснил, что перепугался из-за суматохи на острове и двух беглых зэков. Мади с Арманом, оказывается, успели узнать о них больше, чем я.

— Ничего общего с твоим стариком, — сказала Мади, — этим где-то около сорока, я видела фотографии в газете, которую стащила в аббатстве. Кажется, одного уже нашли, и не в лучшем виде, на пляже у Рубиновой бухты.

Вскоре Стефани с Йойо собрали задания, а часом позже позвали нас, чтобы объявить результаты. Я успел принять душ и переодеться. Дождь прекратился так же внезапно, как и полил, ветер с Ла-Манша разгонял тучи, робко проглядывало солнце.

Мы устроились снаружи, на расставленных полукругом стульях. Теперь только отец Дюваль все еще оставался в маскарадом прикиде — похоже, он вжился в роль кардинала.

— А наградят-то нас чем? — выкрикнул Арман.

— Кладом местных монахов, — ответил отец Дюваль, не выходя из образа. — Сокровище бенедиктинцев, Безумство Мазарини, мой юный друг. Безумство Мазарини.

— А поцелуй сестры Стефани нам не перепадет? — не отставал Арман.

Все так и грохнули. Арман явно ни перед кем не робел, даже перед кардиналом Дювалем. Тот не успел ответить, потому что Арман прибавил:

— Хотя нет, что мне поцелуй сестры Стефани, я бы лучше копнул поглубже!

На стульях затихли.

Отец Дюваль сдвинул брови и, похоже, собрался выйти из роли, чтобы ответить наглецу. Арман перешел все границы и сейчас за это получит, отец Дюваль не потерпит неуважения. Но Арман почти без паузы пояснил:

— Я хочу сказать — лучше бы выкопать клад!

На этот раз даже Йойо и Стефани не выдержали — засмеялись. Один только отец Дюваль едва улыбнулся.

Наша команда оказалась на предпоследнем месте. Всех обошла команда, состоявшая из одних девчонок. Арман задохнулся от ярости.

— Стерва! Эта шведская стервоза все наврала… Ну, гадина, вернусь я туда и…

— И что? — спросила Мади.

— И… сниму с нее штанишки и отшлепаю!

Я уже думал о своем.

Мне было не до них.

Сегодня вечером из лагеря не уйти. Глупо и опасно даже пытаться сделать хоть что-то среди ночи. Но завтра — решено, Мади права, надо найти пьянчугу.

24. Безумство Мазарини

Четверг, 17 августа 2000, 23:00

Порт Сент-Аргана, остров Морнезе

Симон стоял в одних трусах и смотрел на Кандис, которая спала в его постели. Она пришла поздно вечером и смела всю еду, какая нашлась у него в комнате, — два помидора и начатый пакет чипсов, доскребла прямо из банки «нутеллу». После чего скинула белую кружевную блузочку и короткую бежевую полотняную юбку, и они наскоро перепихнулись — еще быстрее, чем накануне.

— Совсем вымоталась, — вздохнула Кандис, рухнув на матрас. — Третью неделю сплю по четыре часа!

Симон не откликнулся, но попыток соединить приятное с полезным не оставил. Он и в личной жизни проявлял упрямство.

— Кандис, ты, наверное, все подробно знаешь про территорию аббатства Сент-Антуан? Участок вокруг развалин. Раскопки. Проекты…

Кандис вздохнула и потянулась, не вставая с постели.

— Не понимаю, на что тебе сдались эти унылые развалины? Я-то думала, ты расскажешь про труп, который нашли на пляже. Этого, с польской фамилией, которого ребенок выкопал. По всем каналам говорят только про него и про остров. Полицейские, похоже, топчутся на месте. А ты напал на след?