Безумство

— Значит, все еще жив. Это хорошо, — замечает Кэм, уперев руки в бока. — Новости разнеслись по всему Роли. Джейкоб Уивинг мертв? Что?.. — Он качает головой и смотрит в потолок. Я точно знаю, что он чувствует, потому что чувствую то же самое: растерянность, раздражение, отсутствие слов. — Какого хрена произошло? — спрашивает он. — Вы же пошли на выпускной, черт возьми. И каким-то образом этот ублюдок оказался с мозгами, разбрызганными по всей баскетбольной площадке? Клянусь Богом…

Я бы рассмеялся, если бы мог, но это слишком больно. Кроме того, это совсем не смешно. Впрочем, это вполне типично. Конечно, мы с Сильвер не смогли бы пройти через танцы в Роли Хай без того, чтобы весь мир не взорвался у нас перед носом.

Я объясняю, что произошло, как могу, пожимая плечами, как появился агент Лоуэлл и застрелил Джейка, а Кэм слушает, не говоря ни слова. Когда я заполняю детали, которые мне нужно передать, он вздыхает, разминая пальцами затылок.

— Почему ты вообще пошел туда с ним? — тихо спрашивает Кэм. — Ты должен был знать…

— Я решил, что смогу разобраться с ним. И просто хотел, чтобы все это закончилось. Сильвер уже достаточно натерпелась, — говорю я ему.

Это единственное реальное объяснение, которое я могу ему дать. Пришло время разобраться с ситуацией как следует, и я действительно думал, что все обернется иначе.

— Тебе ещё не надоело смотреть на себя в зеркало и видеть столько синяков? Все это время, Алекс. Ты выглядишь, как чертова боксерская груша, — мрачно говорит Кэм. — Доктор Ромера сказала, что это чудо, что они не сломали тебе челюсть.

— Да, ну, ощущается так, будто они это сделали, так что... — Я открываю рот так широко, как только могу, вытягиваю челюсть, и это чертовски больно. Мне следовало бы просто оставить все как есть, но я ничего не могу с собой поделать. Прислонившись к тому, что кажется облаком подушек в довольно сексуальном больничном халате, я знаю, что онемение всего тела, которое я чувствую прямо сейчас — это короткая передышка. Мне дали хорошие обезболивающие, когда привезли сюда, но пройдет совсем немного времени, и я больше не буду их принимать. Я бы предпочел быть в своем уме и страдать, чем быть вялым, как сейчас. — Что касается синяков, то их больше не будет. Я обещаю. Я вылечусь и выйду отсюда через пару дней, и все. Больше никаких драк. Больше никаких конфликтов. Больше никакой драмы. Я решил, что надеру свою задницу и получу место в Дартмуте. Это то, что она хочет, и я собираюсь дать ей это.

Это заставляет Кэма смеяться.

— Ух ты, ты, должно быть, под кайфом, если говоришь о колледже.

— Таааакой кайф, — подтверждаю я.

Кэм смотрит на свою дочь, лежащую в отключке в халате, который ей дала доктор Ромера, и потирает лицо рукой.

— Я не могу сказать, что одобряю то, что ты сам пошел за Джейком, но это имеет смысл. Она через многое прошла. Я, наверное, сделал бы то же самое.

— Ну конечно, вы бы так и сделали. Вы же любите её. — Волна покалывающей эйфории поднимается в моей груди, когда еще одна волна лекарств захлестывает меня. На мгновение я чувствую себя чертовски хорошо, как будто только что вывалил себе в глотку целую кучу экстази. — А копы уже появились? — спрашиваю я.

Это неизбежно. Я все жду, что они вот-вот нагрянут сюда всей толпой и начнут свои расспросы. Естественно, это стандартный протокол — допрос людей, ведь сегодня ночью кое-кто умер. Без тени сомнения будет проведено расследование. Меня будут допрашивать и преследовать до тех пор, пока они каким-то образом не сделают смерть Джейка моей виной. И я едва ли смогу оправдаться, сказав, что пошел туда, чтобы пожать руку и похоронить топор войны с этим чуваком. Я собирался убить его, черт возьми.

— Не беспокойся о копах, — говорит Кэм. — Судя по всему, этим кошмаром займется непосредственно УБН.

Иисус. Я не знаю, лучше это или в миллион раз хуже. Ничто не имеет особого смысла прямо сейчас.

— Вы можете сделать мне одолжение? — спрашиваю я хриплым голосом.

— Если только это не связано с тем, чтобы вытащить тебя из этого места, тогда конечно. Тебе нужно остаться здесь хотя бы на ночь. Ты получил довольно сильную взбучку.

У меня бывало и похуже. Насколько это хреновее? Я просто сокрушенно улыбаюсь отцу Сильвер.

— Уведите ее отсюда, пожалуйста. Я так устал от того, что ее тянет обратно в это место. Это чертовски угнетает. И Сильвер ни за что не сказала бы этого, но это заставляет ее волноваться.

Кэм кивает, изучая спящую в кресле девушку. У нас с Кэмерон очень мало общего, но тот факт, что мы оба делаем что-то для Сильвер, делает нас более похожими, чем любой из нас хотел бы признать.

— Да. Думаю, что смогу это сделать, — говорит он.

Сильвер даже не просыпается, когда её отец поднимает ее на руки и выносит из больничной палаты.