Безумцы

Карцов выдерживает паузу.

— Говорите же!

— Я из России.

— Из России? — все так же невозмутимо продолжает Абст. — Даже родились там?

Карцов кивает.

— Немцами были и отец ваш и мать?

— Да.

— И они живы?

— Мать умерла. Отец был жив.

— Был жив… Как это понять?

— Его мобилизовали в русскую армию. Где он, жив ли, мне неизвестно.

— А сами вы? — Абст кончиком языка проводит по нижней губе. — Тоже служили в их армии? Или служите?

— Простите! — Карцов встает. — Простите, но я не знаю, с кем веду разговор. Вы хорошо владеете языком. Лучше даже, чем я. Но вы не похожи на немца. Да и откуда взяться немцам здесь, за тысячи миль от границ Германии!.. Где я нахожусь? Что вы сделаете со мной?

— Что я сделаю с вами? — Абст осторожно поглаживает попугая, поправляет цепочку на его лапке. — Это зависит только от вас. От того, насколько вы будете откровенны в своих признаниях.

— Но в чем я должен признаться?!

— Расскажите, как вы здесь очутились.

— Но…

— Не теряйте времени.

Карцов отказывается. Он уже сказал достаточно. С ним могут делать все, что угодно, но он не раскроет рта, пока не узнает, к кому он попал, что за люди его допрашивают.

Проговорив это, он замолкает. Он ждет, чтобы Абст принудил его отвечать. Тогда все, что он скажет в дальнейшем, прозвучит убедительнее.

— Хорошо, — соглашается Абст. — Я командир секретного германского учреждения, особой воинской группы. Вы находитесь в нашем убежище. Вот и все, что я могу сообщить.

Абст видит: собеседник удивлен, растерян, все еще сомневается.

Усмехнувшись, он протягивает руку к одной из кнопок в углу стола.

— Пост номер один, — звучит в динамике голос Глюка. — Слушаю, шеф!

Абст касается пальцем еще одной кнопки.

— Пост номер два, — раздается в ответ, и Карцов узнает голос Вальтера.

— Проверка. — Абст убирает руку, обращается к Карцову: — Хватит или все еще сомневаетесь?.. Впрочем, — иронически добавляет он, — противники могли выучить немецкий язык с одной лишь целью — обмануть такую важную персону, какой несомненно являетесь вы!

Карцов начинает рассказ. Он называет город на Каспии, где родился и вырос, номер дома и квартиры своего школьного товарища, приводит подробности его биографии. Это точные сведения. Если Абст располагает возможностью перепроверить их, за результат можно не опасаться.

Мысленно Карцов просит прощения у Ханса и его отца. Оба они — настоящие патриоты, антифашисты. Рейнхельт-старший добровольцем ушел на фронт в первые же недели войны. Что касается Ханса, то он болел и поэтому был мобилизован сравнительно недавно…

Абст слушает не перебивая. Он все так же сидит за столом, его глаза полузакрыты, руки опущены на колени. Можно подумать, что он дремлет.

Зато попугай в непрестанном движении. Им вдруг овладел приступ веселья. Чешуйчатые лапки с крепкими изогнутыми коготками так и бегают по насесту, массивный клюв долбит цепочку, которой птица прикована к шесту. Цепочка звенит, попугаю это нравится — на время он замирает, наклонив голову, будто прислушиваясь, и вновь начинает метаться.

Вот попугай неловко повернулся, цепочка захлестнула вторую лапку. Сорвавшись с насеста, он повисает вниз головой. Абст встает, распутывает птицу и водворяет на место.

— Продолжайте, — говорит он. — Итак, четыре месяца назад вас мобилизовали. Что было дальше?

— Меня направили в Мурманск. Вы знаете этот порт?

— Вы офицер?

— Да, мне присвоено звание капитана медицинской службы. Я бы не дезертировал, но…

— О, ко всему, вы еще и дезертир! — Абст улыбается. — Ну-ну, что же заставило вас покинуть военную службу у русских? Рассказывайте, это очень интересно.

— Я прибыл в часть. А вскоре выяснилось, что она готовится к отправке на фронт.

— Этого следовало ожидать… Что же, не хотели воевать против своих? Патриотические чувства не позволили вам обнажить оружие против немцев?

— Да.

— Очень похвально. А что помешало бы вам по прибытии на фронт взять да и перейти к немцам? Вы не подумали о такой возможности?

— Перебежчику мало доверия. Особенно если это перебежчик от русских. Впрочем, вы это отлично знаете. Вы сами выловили меня в океане, доставили сюда, хотя я и не просил об этом, а сейчас смеетесь надо мной, не верите ни единому моему слову. Что ж, за это не упрекнешь. Будь я на вашем месте, вероятно, поступил бы так же.

— Однако вы откровенны, господин дезертир!

Карцов разводит руками, как бы говоря, что ничего иного ему не остается.

— Рассказывайте, что случилось в дальнейшем.

— В дальнейшем? — Карцов делает паузу. — Честно говоря, продолжать не хочется, ибо дальше произошло то, чему вы и вовсе не поверите.

— А все же…

— Случай свел меня с моряком союзного конвоя, доставившего в Мурманск военный груз. Мой новый знакомый оказался американцем немецкого происхождения. Мы быстро сблизились, нашли общий язык. Быть может, потому, что обоих нас судьба лишила родины. Короче, я рискнул и заговорил с ним в открытую. И вот перед отплытием конвоя в обратный путь он приносит сверток с одеждой. Я переодеваюсь. В кармане у меня морская книжка и другие бумаги для пропуска в порт…

— Он взял вас к себе на судно?