Безумцы. Роман

- Понимаю… Абст сам дошел до всего этого?

- Он работал со специалистами. Практиковался в лагерях.

- Вы были там вместе с ним?

- Да.

- Неужели помогали ему?

- А вы? - Ришер глядит на Карцова злыми глазами. - Сами вы чем занимаетесь?

Пятая глава

Люди в наручниках приведены на площадку перед лагуной. Глюк жестом показывает на каменный выступ неподалеку от трапа.

- Садитесь!

Пленные продолжают стоять. Видимо, не понимают по-немецки.

Конвоир хмурится и повторяет приказ, подкрепляя его движением ствола автомата.

Люди опускаются на камень.

Они удивлены, озадачены. Разглядывая грот, негромко переговариваются, пожимают плечами.

Немцы отошли в сторонку и ждут.

Из туннеля выходит Абст.

- Внимание, встать! - кричит Глюк.

Пленные будто не слышали. Молодой офицер, что сидит на краю справа, отворачивается и закидывает ногу за ногу.

- Встать! - повторяет конвоир.

Абст движением руки останавливает Глюка, который угрожающе вскинул автомат.

- Встаньте, лейтенант, - говорит он, и голос его звучит почти ласково. - Вы обязаны встать!

Тот, к кому обращены эти слова, неподвижен, хотя и очень волнуется: грудь так и ходит под кителем, руки в оковах напряглись.

Абст улыбается. Минут десять назад он точно так улыбался в комнате Ришер.

- Хорошо, - говорит он, берет у Глюка автомат и веером дает очередь над головой пленников.

Грохот, гул. Едкая дымка заволакивает площадку. Когда она рассеивается, четверо пленных стоят навытяжку.

А лейтенант сидит.

Ему лет двадцать пять. У него полные губы, короткий с горбинкой нос, румяные смуглые щеки. Он всем телом привалился к камню. Голова запрокинута, глаза устремлены вверх - большие, темные, с влажными голубыми белками.

Абст пододвигает к нему разножку, садится.

Он плохо знает язык, на котором пытается сейчас говорить, с трудом подбирает слова, делает продолжительные остановки между ними. Это певучий язык - с характерным «ч» и раскатистым «р».

Лейтенант равнодушен. Но вот губы его сложились в усмешку. Он чуть приподнимает ладонь.

- Вы коверкаете мой язык, - говорит он по-немецки. - Продолжайте на своем.

- Прекрасно. - Абст облизывает губу. - Прекрасно, лейтенант. Счастлив, что вы владеете немецким. Итак, назовите свое имя.

- Оно вам известно.

- А все же?

- Лейтенант Джордже Пелла.

- Ну вот, совсем иное дело. - Абст доволен. - Теперь я услышал это собственными ушами. Кто мог подумать, что судьба пошлет мне такого гостя!

- Вы рады?… - Лейтенант обращается к остальным пленным: - Смотрите, друзья, как они торжественно принимают гостей. Нас даже одарили браслетами. Это ли не знак подлинного немецкого гостеприимства!

- Скоро, возможно, и пожрать принесут, - отзывается пленный с серьгой в ухе. - Уж я немцев знаю - такие славные парни!

- Верно, сержант Гаррита!… - Пелла поворачивается к Абсту. - Значит, здесь рады нам?

- Еще бы, лейтенант. Заполучить такого специалиста! Ведь мы с вами люди одной профессии. Но в сравнении с Джордже Пелла я - ничтожество, можете мне поверить!

- Зачем я вам понадобился? - спрашивает итальянец. Тон немца заставил его насторожиться.

- О! - Абст значительно поджимает губы. - Вы здесь хорошо поработаете.

- Я не буду работать на немцев.

- Будете, лейтенант. Но я хочу, чтобы это было добровольно. Вас выгоднее иметь союзником. Дайте-ка, я освобожу вас от браслетов.

- Сперва снимите наручники с моих товарищей.

- Но…

- Я буду последний!

- Как угодно. - Абст морщится. - А я-то думал: в наш век дон-кихоты вывелись даже в Италии.

- И накормите их, - продолжает Пелла. - В последнее время нам не давали есть. Очевидно, чтобы мы стали сговорчивее.

- Как, вас не кормили?

- Представьте, нет!

Абст возмущен, гневно качает головой. Вальтер и Глюк глядят на него с любопытством.

- Кроме того, я должен спросить… - Лейтенант обводит глазами купол грота. - Что это за катакомбы? Нас три недели везли на подводной лодке. Потом лодка легла на грунт. Мы заснули. И вот мы здесь… Где мы находимся? Почему нас доставили сюда? Что вам угодно?

- Скоро узнаете. Но сперва несколько допросов. Вы были на русском фронте?

- Да.

- Где именно?

- Украина. Район восточнее города Львова. Там все и случилось.

- Что именно?

- Вам неизвестно о трагических событиях, которые произошли там в конце июля?

- Этого года?

- Ладно, - нервно говорит Пелла, - ладно, я выложу все! Начну с того, что месяц назад Советы как следует дали по зубам вашему фюреру и нашему дуче. Я имею в виду мясорубку, устроенную русскими близ города Курска. Вам известно, сколько они намололи немецкого мяса, да и не только немецкого?… Ах, неизвестно! Тогда сообщу. Радио Москвы передало: только за первые четыре дня боев противник потерял убитыми более сорока тысяч человек.

- Вы верите в эту ложь?

Лейтенант Пелла выпрямляется, поднимает скованные руки, медленно качает головой.

- Синьор, - строго говорит он, - синьор, легче на поворотах! Я находился там, и я не слепой. - Офицер показывает на товарищей. - Мы все были там и готовы поклясться, что русские отнюдь не преувеличивают. Потери германских и итальянских войск ужасны…

- Допустим, - говорит Абст. - Допустим, но что же дальше?