Безупречная невеста, или Страшный сон проректора

Он смотрел на всех присутствующих в гостиной. Но взгляд упрямо фокусировался только на девчонке… А оно ей всё-таки шло, это неправильное платье. И ей шла высокая причёска. Волосы были подняты и скреплены заколками, открывали тонкую шею с ниткой зелёного жемчуга, который ей тоже шёл. Это две разные Тересы — та с хвостиком в академической униформе и эта в светском блеске вечернего платья. Но Джозеф не обольщался, это всё ещё была она, его заноза, с каверзным блеском в зелёных глазах. Дай ей чайник и польёт любого, кто рискнёт проспать на лекцию или допустит другое нарушение дисциплины. Его настырная хорошенькая умненькая староста.

— Джозеф, рад тебя видеть, — поприветствовал вошедшего Готцкий. — Позволь представить моих гостей. Дьер Патриций и его дочь лерра Тереса, моя невеста.

Глава 41. Месть — сладкая штука

Джозеф и… Джозеф.

Тоцкий и… Готцкий.

Тереса переводила взгляд с одного на другого. Разница в одну букву, но внешне они заметно отличались. Оба высокие и привлекательные, но обаятельность Чернобурого была с подвохом, будто лису что-то нужно от Тересы — вот и улыбается. А Тоцкий в противовес ему был прямолинейно грозен и мрачно красив. Никакой там улыбки. И поглядывал на Тересу, прямо скажем, странно. Будто он очень не в восторге от её платья, будто она в нарушение устава академии пришла на занятия не в академической униформе. А они, между прочим, сейчас не в академии.

Но интересно, что его сюда занесло? Тереса меньше всего ожидала увидеть в гостях у Готцкого Тоцкого. Хотя чему удивляться? Похоже, они приятели. А приятели по выходным ездят друг к другу поболтать там или сыграть партию в шахматы.

— Позволь представить моих гостей: дьер Патриций и его дочь Тереса, моя невеста, — провозгласил Готцкий.

Взгляд Джозефа ещё больше потяжелел. Теперь он смотрел на Тересу так, будто она его только что из чайника ледяной водой окатила. А было это уже, между прочим, давным-давно, можно и забыть.

— Не знал, что ты помолвлен, — сказал он Готцкому нарочито безэмоционально.

— Ещё не помолвлен. Но дело за малым. Осталось составить договор и согласовать детали.

О, дьер лис, вас ждёт большое разочарование. Никакого договора не будет. Уж Тереса постарается, чтобы бумаги были составлены так, чтобы он сам расхотел под ними подписываться. Конечно, можно было бы расстроить помолвку и другим способом — просто закатить скандал. Но Тереса любила более изящные методы достижения цели. К тому же, какая помолвка? Ещё не сбылось предсказание Корнелии. Тереса ещё не видела Джозефа без ничего. И разве может порядочная девушка давать согласие одному, когда знает, что ей предстоит весьма интимная встреча с другим?

— С такими вещами, как помолвка, не торопятся, — выдал Тоцкий.

Нравоучительно так выдал. Категорично.

— Полностью согласен, — с улыбкой согласился Чернобурый. — Именно поэтому и решил пригласить дьера Патриция и лерру Тересу в недельное турне по курортным местечкам Южного княжества, — он перевёл взгляд на Тересу: — Это тот сюрприз, о котором я обещал рассказать. У нас будет возможность обсудить все детали без суеты в непринуждённой обстановке.

О как! Неожиданно. Целое недельное турне. Да у дьера лиса всё было продумано заранее. Поначалу Тереса полагала, что сватовство — исключительно отцовская инициатива. Но чем дальше, тем больше, она убеждалась в обратном. Похоже, Готцкий заинтересован в помолвке не меньше. Но в чём его интерес? Зачем ему Тереса? Наверняка, желающих стать его невестой и без неё пруд пруди. Что-то тут не чисто. У Тересы были смутные подозрения, что он предложит ей какую-нибудь сделку. Может, ему для чего-то нужен на время статус жениха и, соответственно, фиктивная помолвка? По крайней мере, в той книге, которую давала почитать Моника перед ментальной проверкой, был такой сюжетный ход: состоятельный молодой человек предложил не очень состоятельной молодой девице изображать жениха и невесту, дабы родственники оставили его на время в покое со своими попытками женить.

— Как тебе моя идея, милая Тереса? — Готцкий легонько сжал её руку.

— Плохая идея, — встрял Тоцкий.

Причём встрял не только в разговор, но и каким-то образом, оказался между Тересой и Готцким.

— Почему же? — удивился Чернобурый. — Воздух южных курортов целебен и благоприятно сказывается на здоровье.

— Мне показан морской воздух, — воодушевился отец.

— Прекрасно, — Тоцкий кивнул отцу и снова перевёл взгляд на Готцкого. — Вот и поезжайте с дьером Патрицием, а Тереса не может целую неделю отсутствовать в академии и пропускать занятия.

Его слова прозвучали требовательно и возмущённо, и весь вид его был строго-проректорский, будто успеваемость, посещаемость и дисциплина — для него совершенно бескомпромиссные вещи, и посягательство на эти святые для проректорского сердца понятия — тягчайшее преступление.

— Думаю, смогу договориться с руководством, — Готцкий снова улыбался. Но уже не мило, а слегка воинственно, пытаясь противостоять неожиданному напору.

— С руководством, возможно, но я буду против, — безапелляционно заявил Тоцкий.