Безупречная невеста, или Страшный сон проректора

Он видел, как ей приятны его слова. Он говорил искренне. Преданность — это ещё одна черта, которая ему нравится в ней. Хотя, как он сегодня понял, ему всё в ней нравится.

— А знаете, какое у меня есть положительное качество, о котором почти никому не известно? — спросил Джозеф. У него же есть козырь в рукаве. Почему не воспользоваться?

— Сегодня мне открылось только отрицательное.

Тереса говорила с сарказмом, но Джозеф видел, что распалил её любопытство.

— Я собираюсь своим положительным качеством сгладить впечатление от отрицательного. Так знаете, о чём я?

— Нет, — равнодушно пожала она плечами.

При этом глаза горели нестерпимым желанием узнать, о чём речь.

— Я замечательно умею готовить. Хотите попробовать ассорти ростбифов с шафраном в кунжутно-кукурузных хрустящих конвертиках с брусничным муссом в моём исполнении?

Глава 51. Шах и мат

Какие-какие там хрустящие конвертики с ростбифами? Тереса резко вспомнила, что ещё не завтракала. Да у неё вчера и ужина нормального не было. С чем там всё это? С брусничным муссом? Воображение услужливо нарисовало большое блюдо, устланное листами салата, а сверху румяные куски сочного мяса, обёрнутые тонкими поджаристыми кукурузными лепёшками. Брусничный мусс Тереса представить не могла, потому что ни разу его не ела, и как он выглядит, имела смутное понятие. И что, вот это всё Джозеф умеет сам готовить?

Её мучило лютое желание попробовать всё то, что нарисовало её воображение, равно как и то, с чем её воображение не справилось. Но она мужественно боролась с желанием. Было что-то не совсем правильное в том, что проректор приглашает студентку на обед. Она собиралась возмутиться — даже фразу подходящую подготовила, но произнести не успела.

— Будьте добры, завтра к шести часам вечера быть в моём особняке, — сказал он таким тоном, будто вопрос решён. — Я пришлю за вами экипаж.

Его безапелляционное заявление возмутило Тересу ещё больше, и она подготовила новую более обличительную фразу, но произнести опять не успела.

— Захватите с собой смету и прочие документы, касающиеся открытия новой кафедры, — по-деловому распорядился Джозеф. — Возьмёте их в деканате. Собираюсь поработать с бумагами. Мне нужна будет помощь ассистентки.

Заготовленная фраза так и осталась не произнесённой. А чему возмущаться, если её не на обед приглашают, а на работу? Вместо обличительных тирад, Тереса, как образцовая аспирантка, выдала:

— Хорошо.

Она вышла из комнаты и поймала себя на приятной мысли, что ей всё же предстоит испробовать ростбифы, мусс и прочие изыски кулинарного искусства Джозефа.

Вернувшись в свою комнату, Тереса с ужасом осознала, что не успевает на первую пару. А если не поторопится, то опоздает и на вторую. Это заставило её собираться по ускоренной программе. За всё время учёбы в академии она ещё не пропустила ни одного занятия. У неё даже опозданий как таковых не было. А тут невольно прогуляла лекцию. Да ещё какую! Лекцию, которую читает сам ректор.

Ко второй паре она, к счастью, успела. Но до конца учебного дня Тересу терзали недобрые мысли о неуде по поведению, которым непременно награждаются все прогульщики. А за неудом обычно следует отработка. И ректор не посмотрит, что, вообще-то, Тереса не просто так прогуляла, а по просьбе кузена самого же ректора, поливала его из чайника.

Учебный день подходил к концу, никаких порицаний Тересе никто не высказывал, и она уже расслабилась, что каким-то чудом обошлось. Однако как только башенный колокол отбил окончание занятий, её вызвали в кабинет ректора.

Она шагала по коридору в заданном направлении, мысленно выбирая тактику защиты. Её ведь спросят о причине прогула. Что ответить? Рассказать ректору как на духу, что пыталась снять порчу с его кузена? Но Джозеф же просил не рассказывать его тайну никому. Никому — значит, никому. Даже родственнику. И Тереса сама себе пообещала, что не предаст его доверия даже под страшными пытками. Поэтому решила, что назовёт самую распространённую причину прогула первой пары — проспала.

Она заходила в кабинет, готовая увидеть разъярённого ректора, но увидела совсем другое. Нет, ректор был на месте, только не сердитый, а вполне себе улыбчивый. И кроме ректора в кабинете находился Готцкий. Вот уж кого Тереса не ожидала увидеть. Он-то что здесь делает?

Чернобурый тоже улыбался. Своей лисьей улыбкой.

— Милая Тереса, — он подскочил к ней и поцеловал руку. — А мы с дьером Яном как раз говорили про вас.

Он подвёл её к креслу и галантно усадил. Сам тоже сел в соседнее. Чудесно, но что происходит? Тереса вопросительно посмотрела на ректора, и он охотно начал объяснять.

— Не вижу причины отказать в просьбе вашего жениха, Тереса…

Закончить фразу он не успел. В кабинет вошёл ещё один Тоцкий — Джозеф.

— Звал? — спросил он у Яна.

— Да, — тот жестом пригласил присесть. — Подожди пару минут. Закончу с посетителями, — Ян кивнул в сторону кресел.

Джозеф перевёл взгляд в указанном направлении. Только теперь он заметил Тересу и Готцкого. Его глаза недовольно блеснули.