Безупречная репутация. Том 2

Виталий, не сняв куртку, уселся в бывшем кабинете отца за компьютер. Он знал, что пароль на него с самого начала не устанавливали, включай и работай. Телефон так и продолжал трезвонить в кармане, и Виталий с удивлением понял, что если от первого десятка звонков он вздрагивал и чувствовал, как колотится сердце, то теперь почти не замечал. Айфон надрывается – ну и фиг с ним. Он только краешком сознания отмечал: вот вызывной сигнал, а вот пришла эсэмэска, а это блямкнуло сообщение в вотсапе, а это тренькнул мессенджер. Надо же, какие люди активные, оказывается! Даже в день рождения он бывал не так востребован, как сегодня, когда появилась эта чудовищная статья. Любопытство и злорадство – вечные двигатели человеческого общения.

Рабочий стол компьютера заполнен иконками. Виталий был в таком бешенстве, что не мог последовательно прочесть все названия, чтобы прикинуть, где искать в первую очередь. Он тупо щелкал мышкой по всему подряд, ища глазами то, что могло быть связано либо с Яной Веселковой, либо с приобретением и оформлением дома за 18 миллионов евро. Минут через пять немного успокоился, смог взять себя в руки, и когда взгляд упал на папку «Сканы», мысленно обругал себя за то, что сразу не догадался там посмотреть.

Документ нашелся. Тот самый, приведенный в статье на «Калаше».

Значит, все правда. Никак иначе невозможно объяснить присутствие этого документа в компьютере покойного отца.

Пока он искал, Кармен тихо стояла в проеме двери, смотрела на него и ничего не говорила.

– Я нашел, – угрюмо произнес Виталий. – А ты не верила.

– Мне жаль, – тихо ответила она. – Ну что, уходим?

– Еще минуту.

Он закрыл документ и зашел в Интернет, ввел в поисковик слова «Яна Веселкова» и с ужасом увидел в первой же пятерке ссылку на интервью. «Подруга судьи Верховного Суда рассказала журналистам о своих отношениях…» Уже успели подсуетиться, нашли Яну, хотя статья на «Калаше» висит всего несколько часов. Виталий открыл интервью, в глаза сразу бросилась фотография той самой красивой блондинки, которую он уже видел, когда мать показывала ему письмо. Фотография была другой, на ней Яна выглядела еще ослепительнее, чем на фотографии из письма, но это была, несомненно, та же самая женщина. И ребенок, стоящий рядом с ней, был тем же.

– Иди сюда, посмотри.

Кармен подошла и охнула:

– Что ты делаешь? Вдруг твоя мама увидит, что кто-то лазил… Ты с ума сошел!

– Мама ничего не увидит. Она не умеет смотреть историю поисков. И вообще ничего не понимает в компьютере. Как тебе девушка? Красотка?

– Красотка, – согласилась Кармен, рассмотрев фотографию на экране.

– И девочка хорошенькая, ангелочек, правда? – мрачно хмыкнул Виталий. – Моя сестрица единокровная. Ты на интерьерчик посмотри, оцени. Похоже, папаня мой денег не пожалел. Снято явно в том самом доме на побережье. Вот так рушатся иллюзии, милая. Всю жизнь считаешь отца образцом чести и порядочности, грызешь себя за малейшее несоответствие высокому стандарту семьи, по любому поводу чувствуешь себя виноватым, недостойным, недостаточным, а потом оказывается, что все было враньем и лицемерием. Пошли отсюда.

Он выключил компьютер, запер квартиру. Когда сели в машину, вытащил, наконец, из кармана телефон, чтобы посмотреть, кто так рвался обсудить горячую новость. Среди множества звонков и сообщений оказались четыре вызова и одна эсэмэска от Светланы Дмитриевны: «Забери меня отсюда мне плохо веселый гусь на бульваре». Все ясно, у матери опять неудачное свидание, и она снова напилась.

Было у отца три сына… Были у Виталия Гнездилова безупречный отец и идеальная мама. Были когда-то. Теперь оказалось, что отец был лжецом и взяточником, а мама превратилась в спивающуюся шлюху. Печально. И еще почему-то очень холодно.

– Мне нужно забрать маму, – сказал он, не глядя на сидящую рядом Кармен. – «Веселый гусь на бульваре» – это где, не знаешь?

– Сейчас посмотрю.

Как хорошо, что у него есть Кармен. Единственный человек, которому можно полностью доверять, который не обманывает и не предает, не притворяется и не лицемерит. Лиана тоже не предает и не обманывает, это правда, но она многого не знает, и существует немало вещей, которыми Виталий не может поделиться с женой. А с Кармен можно делиться всем, от нее у него нет тайн.

– Их три, – сообщила Кармен. – Один на Волгоградке, второй на Яузском бульваре, третий на бульваре Дмитрия Донского.

Бульвар Дмитрия Донского, пожалуй, далековато.

– Поедем на Яузский, – решительно проговорил Виталий. – Заберем маму, доставим домой, потом я отвезу тебя к твоей машине.

– Это не обязательно, – возразила Кармен. – Я вызову такси и доеду сама.

– Прошу тебя. Мне нужно, чтобы ты была со мной.

– Но как же твоя мама? Что ты ей скажешь? Как объяснишь мое присутствие?

– Вот это меня сейчас интересует меньше всего на свете, – он завел двигатель. – Родители, не соблюдающие приличий, не имеют права требовать приличного поведения от детей. Надеюсь, маме плохо не потому, что ей кто-то позвонил и рассказал об отце и о статье, а потому, что она нарвалась на очередного козла.