Безупречная репутация. Том 2

– И что ты хочешь, чтобы я сделал? – удивился Ященко. – Оттаскал его за ухо? Ты – отец, это твоя забота. Или ты хочешь, чтобы я нашел эти деньги и вернул тебе?

– Я хочу, чтобы ты его посадил, – заявил прокурор.

Владимир в недоумении уставился на него. Сначала даже подумал, что ослышался.

– Чтобы я – что? – переспросил он на всякий случай.

– Я хочу, чтобы Леня сел, – четко и медленно повторил Виктор Семенович. – Он вор, и он должен за это ответить.

– Послушай, но это просто смешно! Подростка никто, ни один суд не посадит за кражу у родителей. Ты же юрист, Виктор, ты не можешь не понимать, что, пока ребенок несовершеннолетний и находится на вашем иждивении, он имеет право на имущество родителей как член семьи, он имеет право считать это имущество общей собственностью. Если бы закон позволял привлекать к уголовной ответственности всех пацанов и девчонок, которые таскают у своих предков, у нас бы в школах было пусто, а все малолетки сидели бы по колониям. Это проблема воспитания, морали, наказания, родительского авторитета, чего угодно, только не следствия и суда.

Прокурор смотрел на него насмешливо и укоризненно.

– Ты меня праву учить будешь? Я не сказал, что Ленька должен сесть за то, что взял мои деньги.

– А что ты сказал? – нахмурился Ященко. – По-моему, именно это.

– Я сказал, что он должен сесть. И что он вор. А как и за какие кражи ты его посадишь – решай сам.

Выразиться яснее было бы трудно. «Посадить конкурента по бизнесу» – нормальный заказ, их выполняли тысячами в те годы. Еще популярным было «посадить строптивого соседа по коммуналке, чтобы отжать жилплощадь». Но слышать от прокурора области, что нужно посадить его родного сына «за какие-нибудь кражи», – это, уж извините, ни в какие ворота.

– Ты сказал «кражи», во множественном числе. Это как понимать? Оговорка?

– Я сказал то, что хотел сказать, – холодно ответил Гнездилов. – Леня не должен выйти через год и не должен быть осужден условно. Мне нужен серьезный реальный срок.

– И где я тебе возьму эти кражи и этот срок? Виктор, ты что несешь?

– Мой сын – мерзкое чудовище, он должен быть изолирован от общества. Мне все равно, как ты это сделаешь. Но есть одно условие.

Ой, кто бы сомневался! Сейчас начнется… И почему большие начальники считают, что можно давать невыполнимые задания, снабжая их при этом еще более невыполнимыми условиями?

– Никаких звонков, никаких просьб, намеков и уговоров, никаких ссылок на то, что я просил. Никаких взяток. Все будут знать, что речь идет о моем сыне. Дело должно быть чистым и абсолютно надежным. Таким, чтобы ни один следователь и ни один судья ничего не смогли сделать, даже если им вдруг очень захочется прогнуться передо мной.

Проще говоря, прокурор Гнездилов хотел, чтобы уголовное дело против его несовершеннолетнего сына было полностью сфальсифицировано и снабжено неопровержимыми доказательствами. И никакие «я договорюсь со следователем-прокурором-судьей, они закроют глаза» здесь не прокатят. Да уж, задачка не из простых. Но вполне решаемая, если знать, с какого конца взяться.

– Если я сделаю, как ты хочешь, то что будет? – прямо спросил Ященко.

Разумеется, он не имел в виду «что будет с Леней». Ему было наплевать на Леньку, он его и не знал почти, видел пару раз, наверное, и впечатление вынес не самое приятное. Владимир Ященко имел в виду совсем другое.

– Я скоро перееду в Москву, ты знаешь, вопрос практически решен. Максимум через год-полтора ты тоже будешь в столице на хорошей должности, обещаю.

Такой расклад вполне устраивал. Но на организацию доказательственной базы по делу Леонида Гнездилова нужны будут деньги.

– Получишь, сколько нужно, – твердо сказал Виктор Семенович. – Когда все сделаешь и Леньку задержат, проследи, чтобы мне дали пять минут поговорить с ним.

– А дома ты с ним не наговорился еще? – засмеялся Ященко. – Так занят, что на семью времени нет?

– Дома – рано. Я с ним поговорю, когда все будет сделано и он окажется в камере. Объясню, что от него требуется, чтобы не стало еще хуже. Доведу до его сведения, что либо он молча и покорно примет то, что ты ему навесишь, либо пусть пеняет на себя и молит о скорой смерти.

– Сурово ты с ним, – удивленно протянул Владимир. – Чем же он так тебя достал-то, а, Виктор? Деньги из дома таскает на дозы, что ли? Наркотой балуется?

– Надеюсь, мы друг друга поняли и договорились, – произнес Гнездилов вместо ответа.

Разумеется, и поняли, и договорились. Ященко сделал все изобретательно, быстро и аккуратно. Леня Гнездилов получил свой заслуженный «пятерик» и отправился отбывать срок, Виктор Семенович с семьей перебрался в Москву, а через год в столицу последовал и подполковник Ященко, на которого пришел запрос из Министерства внутренних дел.

* * *