Безупречные создания

– Приехала, сегодня в три часа ночи. Отец её привёз, а я встретила. – Классная дама позволила Лизе взять её под локоть, и вместе они двинулись в сторону трапезной. – Но я ещё не будила её. Пусть отдохнёт с дороги и поспит до девяти, а там уже вы её разбудите.

– Merci, mademoiselle! – Лиза на ходу изобразила короткий реверанс. Глаза её светились счастьем. – Как же я хочу поскорее с ней увидеться!

– Полно шуметь, мой ангел, – Свиридова тихо рассмеялась, качая головой. – Ведите себя прилично.

Но ей хотелось шуметь. Хотелось бежать к Наталье в комнату, обнять её и расцеловать. Расспросить о том, что она делала все эти недели. Рассказать ей о произошедшем с ней самой. Лиза с трудом сдержалась, чтобы не сделать этого немедленно.

Она едва заставила себя проглотить пресную кашу с маслом на завтрак. Вытерпела занятие утренней гимнастикой и урок русского языка. Лишь после него классная дама сказала Бельской, чтобы та пошла и разбудила Наталью Францевну, потому что время близилось к десяти часам, а девушка всё ещё сладко спала после трудной поездки.

Лиза едва ли не бегом заспешила на жилой этаж. За что получила суровое замечание от одной из проходивших мимо учительниц. Бельская попросила извинения на ходу. Она прытко поднялась по широкой лестнице и остановилась у первой двери справа.

От волнения сердце стучало где-то в горле.

Лиза набралась смелости и постучала.

Ответом, как она и ожидала, была тишина, поэтому девушка постучала снова ради приличия, а после приоткрыла дверь и зашла внутрь.

– Натали, mon ange! Как же я по тебе тосковала! – на ходу произнесла она, не в силах справиться с переполнявшим восторгом. – Нам столько всего нужно обсудить.

Персиковая гостевая спальня была меньше её собственной. Да и отдельной ванной комнаты здесь не было. Резной гардероб располагался в углу подле остывшей печи. Розоватые шёлковые обои пестрели пионами. На них висели выцветшие акварели в рамках. У окна стояли пустой письменный стол и стул перед ним. На вешалке у входа висели плащик и шляпка с длинной голубой лентой. А вдоль дальней стены стояла кровать с небольшой тумбой, частично скрытые от двери развёрнутой резной ширмой лимонного цвета.

Возле этой ширмы белела упавшая с кровати подушка, а чуть в стороне от неё – выпотрошенный чемодан, который до половины торчал из-под постели.

Бельская застыла на месте, едва её взгляд упал на эту небрежно лежащую подушку. Она казалась такой неестественно белой на фоне тёмного, натёртого воском до блеска паркета.

– Натали? – неуверенно позвала Лиза севшим голосом.

Сквозь ажурный узор ширмы она разглядела силуэт на кровати и распущенные ярко-рыжие волосы, ниспадающие по простыне медным каскадом.

– Натали, – ещё тише позвала Бельская, медленно обходя ширму. – Ты… спишь?

Её неуверенный, полный отчаяния вопрос остался без ответа.

Девушка на постели не шевелилась.

Лиза положила на ширму трясущуюся руку и сдвинула её в сторону. Хлипкие деревянные ножки заскрипели по полу раздражающим визгливым звуком.

Бледная Наталья неподвижно лежала, раскинув руки, на сбитой постели. Её остекленевшие, широко распахнутые глаза глядели в потолок. Посиневшие губы открылись в безмолвном крике.

Девушка не дышала.

Бельская тяжело сглотнула, приближаясь ещё на шаг.

– Господи, – прошептала Лиза пересохшими губами. – Не может… не может быть.

Она медленно, будто в кошмарном сне, присела на край кровати, не сводя взгляда с оцепеневшего лица подруги.

– Наташенька, – голос задрожал. – Миленькая… Натали. Что же? Как же так? Ну хватит… полно… Полно меня пугать. – Лиза положила ладони на её плечи, чтобы легонько встряхнуть её, но даже через ткань ночной сорочки почувствовала, насколько холодна была подруга. – Не смешно ведь, право.

Бельской показалось, что она сошла с ума. Собственный всхлип булькнул в горле. В эту минуту её, наконец, настигло осознание того, что она упорно силилась отрицать.

Наталья была мертва.

Лиза вскочила с постели, стремясь оказаться от мёртвого тела подальше.

Истошный, отчаянный крик зазвенел в ушах. Он заполнил благостную тишину Смольного леденящим душу ужасом. Расползся эхом по коридорам, как моровая язва. Вырвал из блаженной неги всех его обитателей, заставляя повыскакивать из кабинетов в панике.

Лиза не сразу сообразила, что это кричала она сама. До хрипа. До головокружения надрывая лёгкие.

Она прянула прочь от распростёртого тела Натальи. Задела плечом ширму и уронила её с грохотом. Всхлипнула, зажав рот ладонями. И ударилась спиной о первого же прибежавшего на её крик человека. Им оказался учитель словесности.

Долговязый Филипп Карлович поймал её за плечи, не позволив упасть. Он посмотрел поверх головы Лизы в глубь комнаты, и его растерянное лицо тотчас вытянулось ещё сильнее. Изумление сменилось шоком. Он отодвинул Бельскую в сторону порывистым движением, передав её в руки первой же подоспевшей учительницы, а сам устремился к распростёртой на кровати девушке.