Эмили попыталась улыбнуться, понадеявшись, что он шутит. Но Тоби не улыбнулся в ответ. Почему они говорили об этом? Разве не должны они были говорить о лесбийских наклонностях Эмили?
– Извини. Мы просто… Мы были такими глупыми. Исполняли любые приказы Эли. И я думала, что ты уже все забыл, ведь потом вы с Эли стали встречаться…
–
Эмили прижалась к окну. В груди бушевал адреналиновый пожар.
– Ты… разве ты не гулял с Эли… в седьмом классе?
На лице Тоби отразился ужас.
– Да я даже
Эмили уставилась на него. Сверкнула молния, налетел сильный ветер, который согнул до земли кукурузные стебли. Они, словно руки, отчаянно пытались ухватиться хоть за что-нибудь.
– Подожди, что ты сказал? – Она рассмеялась, надеясь – и молясь, – что ослышалась. Вдруг свершилось бы чудо? Вдруг она могла моргнуть и заставить все вернуться на круги своя?
– Что слышала, – бесстрастным голосом произнес Тоби. – Я знаю, вы были подругами, ты любила ее и все такое, но лично я рад, что эта гадина мертва.
Эмили стало нечем дышать, из нее будто выкачали воздух. «Кое-что произойдет с тобой сегодня вечером. Это изменит твою жизнь».
Тоби знал?
В голове что-то щелкнуло. Выходит, он знал. Эмили уже не сомневалась в этом – да что там говорить, еще ни в чем она не была так уверена. Она не могла не признать, что и сама обо всем догадывалась, просто всегда гнала от себя неприятные мысли. Тоби знал, что они сделали с Дженной, и знал не от «Э». Он знал все с самого начала. И, должно быть, ненавидел Эли за то, что она сделала. Ненавидел их всех, потому что они были соучастницами.
– О боже, – прошептала Эмили.
Она дернула ручку двери и, подобрав подол платья, выскочила из машины. Дождь тут же промочил ее до нитки, впиваясь в кожу острыми иголками. Как же она сразу не заподозрила, что Тоби неспроста подружился с ней! Он хотел разрушить ее жизнь.
– Эмили? – Тоби отстегнул ремень безопасности. – Куда ты?
Она расслышала рев мотора. Тоби ехал за ней по дороге, пассажирская дверца была распахнута настежь. Эмили огляделась по сторонам и, совсем растерявшись, нырнула в кукурузное поле, не обращая внимания на то, что насквозь промокла.
– Эмили! – снова позвал Тоби. Но девушка бежала не останавливаясь.
Тоби убил Эли. Тоби и был «Э».
31. Как может Ханна угнать самолет, если не умеет им управлять?
Ханна пробиралась сквозь толпу в надежде увидеть знакомые рыжеватые волосы Эмили. У окна она заметила Спенсер и Арию, которые беседовали с пловчихой из команды Эмили Джеммой Карран.
– Она была здесь с тем парнем из школы Тейта, верно? – Джемма поджала губы, пытаясь вспомнить. – Я почти уверена, что видела, как они уезжали.
Ханна нервно переглянулась с подругами.
– Что будем делать? – прошептала Спенсер. – Мы ведь даже не знаем, куда они могли поехать.
– Я пыталась ей дозвониться, – сказала Ария. – Но она не берет трубку.
– О боже. – Глаза Спенсер наполнились слезами.
– Интересно, а на что ты рассчитывала? – процедила сквозь зубы Ария. – Ты во всем виновата.
Ханна еще никогда не видела Арию такой злой.
– Я знаю, – повторила Спенсер. – Простите меня.
Страшный грохот прервал их разговор. Все бросились к окнам – деревья гнулись под порывами ветра, лило как из ведра.
– Черт, – выругалась какая-то девчонка. – Моему платью конец!
Ханна повернулась к подругам:
– Я знаю, кто нам поможет. Коп.
Она огляделась вокруг, втайне надеясь увидеть офицера Вилдена, который недавно арестовал ее за кражу браслета в бутике «Тиффани» и машины мистера Эккарда, а потом уладил это дело с ее мамой. Но безопасность на «Фокси» обеспечивала частная охранная фирма Лиги охотников на лис, и только в чрезвычайных обстоятельствах они могли вызвать полицию. В прошлом году старшеклассник из роузвудской школы махнул лишнего и сбежал с браслетом от «Дэвид Юрман», выставленным на аукционе, но и то секьюрити ограничились тем, что оставили тактичное сообщение на автоответчике его родителей с просьбой вернуть похищенное к утру.
– Мы не можем обращаться к копам
Ханна уставилась на гигантскую хрустальную люстру под потолком. Двое подростков запускали в нее бумажные самолетики из салфеток, пытаясь раскачать подвески.
– Но, кажется, в твоем письме была угроза: «Я сделаю больно вам?» Разве этого недостаточно?