Безупречный враг

Валы по-прежнему нещадно хлестали скалы, будто коря камни за то, что те послушно держат на спинах крепость-тюрьму. Сирин погладила воду и рассмеялась. Только здесь и сейчас она начала смутно осознавать, что за силы ей могут быть подвластны! И почему при отражении Волны гибнут дети богини, заключенные в башнях, тоже сделалось понятно. Они не знают моря и сами ему чужие. Пока Волна катится, обманчиво медленно подкрадывается, она глуха и вдобавок оттягивает на себя прибой сильнее, чем любой отлив. С балкона башни неопытному сирину не дозваться воды, не дотянуться до океана. Даже если в глазах еще не высохла синь моря, даже если не утрачена капля божья, как же тяжело ее осознать в себе в единый миг, ни разу не коснувшись пальцами волн. Да и морю сложно разобрать голос своих детей, их дыхание и тем более их первую просьбу. Араави перехитрили сами себя, выстроив крепости. Обрекли на гибель сиринов, превратив божью каплю в проклятие, а отражение Волны — в жестокую казнь.

Элиис обняла колени и прикрыла глаза, слушая ветер. Злой, порывистый. Он стремился на север, огибая остров, спешил, понукаемый… ох, вот даже как! Выходит, не почудилось! Араави, как она и подозревала, действительно на время передал свой жезл сирене Гоозу. И тот пробудил ярость волн, обманул их и натравил на врага. Вот только вряд ли жезл может укротить бурю, которую пробудил.

Элиис погладила волны. Спросила, не упал ли в недра океана ее коралл, подаренный Боу. Улыбнулась победно, без труда впитав кожей ответ: пена согласно и сыто зашипела. Упал. Желание было исполнено. Ненавистный океану лживый жезл сгинул. И сирена, пытавшийся утопить лодку Граата, встретился с акулой. Не сушеной — а самой что ни на есть живой! Значит, Боу спасся. Нынешняя буря нацелена не против него.

Что же делать? Враги Гооза вызывают сочувствие уже потому, что сама она, Элиис, знает темную душу сирены, смотрела в его пустые холодные глаза и слушала голос, отравляющий сознание. Надо попытаться выручить людей, иных и неведомых, застигнутых бедой… Но посильно ли это?

Элиис снова погладила волну. Она сирин и наверняка может очень быстро передвигаться по морю, только как? Если бы глупый храм не делал тайн из самого необходимого, ему бы не пришлось держать сиринов под замком! По первому зову, как теперь понимала Элиис, подобные ей распознают беду и будут готовы явиться на подмогу, океан доставит своих детей из самой далекой дали… Тонкая рябь под пальцами вздохнула согласно и грустно: сирины пришли бы и помогли, все так… когда-то было так. Но океан не обнимал никого из родных уже много лет. Элиис погладила воду и попросила помочь: ей надо добраться туда, куда обманщик Гооз послал разъяренный слепой шторм. Спокойная вода изменила форму, стала подобна капле, обросла пенным буруном по тупому краю-куполу — и заскользила. Или это море послушно убегало назад? Разве можно толком разобрать в такой-то темноте, где все неверно и наполнено смутными бликами. К тому же непривычно настолько, что хочется кричать от восторга задохнувшимся счастливым голосом.

Она птица, коснувшаяся крылом волны. Она волна, взрезанная крылом чайки. И даже более того — сама Элиис и есть океан, и одновременно она уже высоко над изменчивым горным рельефом шторма и даже в самой сокровенной глубине. Она начинает видеть! Ощупывает игрушки стихии и кромки берегов, перекатывает камни ладонями волн, швыряет бочки, уносит лодки, пугает накрепко пришвартованные в тихих гаванях корабли, смешные, похожие на овечье стадо, сбившееся в тесный загон… Океан играет, полнится силой, с хрустом проверяет на прочность якорные канаты, рисует пеной узоры на скалах — новые с каждой волной, красивые и неповторимые, изменчивые. Шлифует гальку…

Шторм, разбуженный волей жезла, велик. Он накрыл всю площадь островной страны и движется на север с неотвратимостью камнепада, спущенного хитрым горцем на головы врагов, неосторожно выбравших узкую тропу. Пока чужаки беспечно следуют по пути, даже не ведая, что беда уже грохочет и катится, что нет спасения для избранных злодеем жертв…

Цель усилий шторма, вызванного волей Гооза и восточного араави, Элиис приметила у самой кромки бури, в полусотне нэев — так ей показалось — от дальних северных островов Древа, именуемых его корнями. Корабль с незнакомыми линиями обводов корпуса, красивый, сильный, очень большой и, увы, обреченный. Его команда стремительно готовилась встретить первый шквал. Хорошая выучка, умелые люди, опытный капитан…

Только все зря. Жезл указал шторму именно эту цель.

Ночь еще длилась, волна сирина мчалась в лабиринте мелких внутренних вод Древа. А вдали, на просторе, черный гневливый шторм вслепую играл скорлупкой корабля. Ему тьма ничуть не мешала резвиться, а вот люди были бессильны понять и то немногое, что днем дает застигнутому бедой его опыт. Не понять без света, откуда придет новый удар, как меняется ветер, есть ли вблизи скалы…