Безупречный враг

— Привет, Мэлли! — прорычал знакомый капитан нэйва, доставившего груз из Нагрока. — Неужто тебе понадобилась моржовая кость? Или вовсе олений рог? Самое оно для короля, без этого он никак не обеспечит страну хоть каким наследником.

— Ему и предложи, если веришь слухам, — рассмеялась Амели. — А мой интерес попроще. Ищу кораблик со смешным названием «Пиратский приз».

— Вот уж да-а, призовая шхуна, золотая. — Капитан обстоятельно кивнул, одобряя выбор предмета заинтересованности. — Что она только не возит, всегда дорогой товар, и до сих пор ни разу не становилась этим самым призом. Говорят, команда шхуны бешеная. Еще неизвестно, кто кого при встрече догоняет и пробует брать на абордаж. Только в голове у них ветер подгуливает, иной раз от таких сделок отказываются — весь порт ум теряет. Взять хоть историю с жемчугом. Знаешь ее?

— Слышала мельком. Но ты-то, хоть и осведомлен обо всех мелочах, а толком на мой на вопрос не ответил, — возмутилась женщина.

— Отвечу — уйдешь, — хохотнул житель Нагрока. — Мэлли, сядь сюда, ближе. На тебя глядеть весьма приятно. Дай я тебе, твое величество, поцелую ручку.

— Нахал, — улыбнулась Амели, взбегая по ступеням и решительно пересекая зал корчмы, из окна которой и шумел на всю улицу капитан. Красавица села за стол, кивнула хозяину: — Вот тебе ручка, и вдобавок с меня ром. Говори, не томи.

— Ты чудо, — пробасил собеседник. На мгновение его взор затуманился, грубые пальцы погладили запястье бережно и нежно: — Дивная ручка… С тобой невозможно спорить, Мэлли. Я не хочу так дешево оценивать сделку, но я согласен и готов все выложить. «Приз» с ночи стоит у дальних пирсов, ошибиться никак нельзя. У этих ненормальных на парусах знак штормового ветра, словно есть благо в том, чтобы звать беду на свои головы.

— Спасибо. — Голос Амели стал певучим и легким. — Про их нового рулевого что скажешь? Припомни.

— Ничего нового в нем нет, разве что молод, — усмехнулся в усы собеседник и наполнил ромом глиняную кружку. Заговорил монотонно, ровно: — Южанин. Очень надежный штурман, капитану он то ли стражник, то ли помощник, хотя зовется по привычке рулевым. Чует море. В незнакомых водах может провести шхуну без лоцмана. Однажды проговорился, что стал таким, поскольку с детства знал повелительницу вод.

— Превосходно, — улыбнулась Амели. Погладила рубаху собеседника, расправила возле шеи и напела ему в ухо: — Отдыхай. И не пей много, ты ведь спешишь домой, к семье. Ты не любишь ром.

— Я? — поразился житель Нагрока. Тряхнул головой, с отвращением глянул на кружку: — Хотя, если разобраться… гадость и есть. Пойду, что там мои олухи тянут с погрузкой?

Амели кивнула, бросила на стол монетку и выскользнула на улицу. Ее аккуратные башмачки простучали по мостовой до пирсов и без задержки заспешили по доскам торговой набережной к дальним причалам. Символ штормового ветра, принятый на юге, — поющая раковина — украшал всего один парус, сейчас расправленный, что весьма удачно. Его, совершенно новый, только что подняли на главную мачту взамен прежнего, порванного.

— Ветер их точно не обходит стороной, — отметила Амели и крутнула в пальцах монету, подзывая лодку. Указала на «Приз»: — Мне надо попасть на борт. И быстро.

— Еще бы, — отозвался рулевой, принимая плату. — Этих шалых выловить в порту — удача. Уже загрузились, к ночи уйдут, уж я вижу. Жадные они, что ли? Беспрерывно в движении.

— Знаю, два раза не успевала застать, — согласилась Амели. — На сей раз не уйдут. Я ведь еще не забрала свой груз.

— Ага, тогда, получается, это вас они ругают всей командой, — развеселился рулевой лодки. — Не икается?

— Это мне-то? От чужих голосов и пожеланий? — рассмеялась Амели. — Никогда.

— Тысяча прожорливых акул, вот и она! — пискляво возмутился белобрысый юнга «Приза», подражая говору и повторяя слова своего капитана. — Разрази меня гром! Из-за вашего ларца, щекочи его медуза, мы, госпожа, завязли в илистом болоте этого вонючего порта. Того и гляди упустим ветер.

— Ветру сейчас не до вас, — тихо, неразборчиво для окружающих, сказала женщина. — Он баюкает корабль сирина.

Амели ловко взобралась по трапу, не дожидаясь, пока подадут сходни, более приличествующие для столь важной гостьи. Женщина кивнула спешащему навстречу огромному мужчине с тесаком, нелепо прилаженным в грубых ножнах поверх белого поварского передника. Ей уже несут ларец. Амели усмехнулась. Всплеснув руками, обиженно изогнула красивую бровь:

— Даже не угостите меня вином? Где ваш грубиян-капитан, я желаю сказать ему несколько гадостей, оставшись без сладкого.