Безупречный

Я роняю баллончик со сливками на ковер как раз в тот момент, когда тяжелая дверь со щелчком закрывается за нами. Ничто не может остановить нас. Все мое тело гудит от желания. К ней.

Погуби меня.

Она сказала мне погубить ее. И я собираюсь погубить ее для других мужчин. Собираюсь подарить ей ночь, которую она никогда не забудет. Ночь, которая заставит ее возвращаться снова и снова.

Я толкаю ее к закрытой двери, поля моей шляпы на ее голове задевают мое лицо, когда я врываюсь, чтобы попробовать ее губы на вкус. Но на этот раз это не напоказ. На этот раз это потому, что она сказала мне, что хотела бы уйти именно так. Целуя меня.

И, черт возьми, подобное заявление — мощный наркотик. Я целую ее так, словно от этого зависят наши жизни. Мы прижимаемся друг к другу, она обвивает своими руками мою шею, в то время как мои блуждают по ее телу.

Это отчаянный поцелуй, полный тревоги и томления. Она, кажется, торопится. Как будто думает, что это может закончиться. Как будто у того, что мы делаем, есть срок.

Я немного отстраняюсь, обхватываю ее голову, и ее волосы под моей рукой такие шелковистые. Ее дыхание затрудненное, сладкое от сливок, а руки все еще лихорадочно тянут меня ближе.

— Перестань торопиться, принцесса. У нас впереди вся ночь. Побереги свою энергию, она тебе понадобится.

— Черт, — шепчет она, делая резкий вдох.

— Позволь мне показать тебе. Я не собираюсь торопиться с тобой, — бормочу я, прежде чем медленно завладеть ее губами и проглотить тихий жужжащий звук, слетающий с них. Я чувствую, как ее руки смягчаются, скользя ладонями по моим плечам. Ее ногти впиваются в них, и дрожь пробегает у меня по спине.

Я не знаю, что происходит между Саммер и мной, но я хочу пасть к ее ногам. Хочу дать ей все лучшее. Лучшее во мне.

Она скользит своим языком по моему, и я чувствую вкус взбитых сливок, которые только что заставил ее проглотить. Даже с закрытыми глазами я вижу, как работало ее горло, когда она сделала так, как я ей сказал. Это запечатлелось у меня в памяти.

Не думал, что мой член может стать еще тверже, чем есть, но при воспоминании об этом он болезненно упирается в молнию моих джинсов.

Я провожу рукой вниз по изгибу ее тела. Мой большой палец касается ее соска через тонкую хлопчатобумажную рубашку, а потом я освобождаю ее грудь, и она скулит мне в рот, пытаясь ускорить заданный мной неторопливый темп.

— Жадная девчонка, — рычу я, отстраняясь и запечатлевая поцелуй на нижней линии ее подбородка.

Я целую ее прямо возле рта.

— Ретт. — Мое имя на ее губах. Черт. Это молитва. Это просьба. Это моя чертова гибель.

Я целую ее в щеку.

— Я думал, что получил удовольствие, услышав, как фанаты выкрикивают мое имя с трибун.

Я целую ее в висок.

— Но слышать, как ты стонешь…

Она наклоняет голову, предоставляя мне больше доступа. Прося большего.

— Слышать, как ты стонешь, гораздо приятнее.

Я целую местечко чуть ниже уха, и она прижимается ко мне. Она задыхается и снова стонет мое имя.

— Ретт…

— Тебе нравится? — Я покусываю ее за ухо.

— Это из-за бороды. Это так приятно. Я… У меня никогда такого раньше не было. — Девушка, которая обычно так собрана, сейчас потекла, и все из-за моей бороды.

И я получаю от этого удовольствие. Я получаю удовольствие от того, что я первый мужчина, который завел ее бородой. Ее шея сегодня не в безопасности, как и внутренняя поверхность бедер.

Я хихикаю и провожу зубами вниз по ее горлу, подпитываемый ее стонами.

Мои пальцы опускаются на пояс ее чертовых обтягивающих джинсов, чтобы подцепить край рубашки и снять ее. Я сжимаю ее талию, ее гладкую теплую кожу, замечая край сексуальных трусиков, соблазнительно поднимающихся по бедру.

А затем я быстро стягиваю с нее белую рубашку. Я хочу увидеть, что она скрывает под этой хорошо подобранной одеждой.

Когда ее руки поднимаются, и я тяну рубашку через ее голову, моя шляпа падает на пол к ее ногам. Но я оставляю ее там, потому что хочу полюбоваться Саммер, прислонившейся к двери, с растрепанными волосами, высоко поднятыми полными грудями в красном кружевном лифчике. Край кружевных трусиков в тон задран выше джинсов.

Она выглядит немного неуверенной и очень отчаявшейся. Совершенно растрепанной.

И мне нравится этот ее взгляд.

Я быстро приседаю, чтобы поднять шляпу и снова надеть ей на голову. Мою шляпу. Я стону и закрываю глаза.

— Ты бы видела себя сейчас. — Ее зубы впиваются в пухлую нижнюю губу, и это так дополняет ее образ. — Такая чертовски красивая.

— Пожалуйста, не останавливайся.

— Я и не собирался. Просто любуюсь видом.

— Сними рубашку.

Я усмехаюсь.

— Вот она. Моя властная девочка. — Я подхожу ближе, прижимаю ее к двери. — Если ты хочешь ее снять, сделай это сама.

Она смотрит на меня с вызовом, но через мгновение выражение ее лица смягчается. Ее руки тянутся к пуговицам на моей рубашке, и она проворно расстегивает первые две.

Когда она смотрит на меня с этой миленькой ухмылкой на губах, я понимаю, что она собирается выкинуть что-нибудь неприличное. Она хватает меня за рубашку и рвет ее. Пуговицы разлетаются вокруг нас.