Безупречный

Кажется, ее это забавляет, но только до тех пор, пока я не стягиваю с нее лифчик и в тихой комнате не раздается громкий звук рвущегося кружева.

— Эй! — начинает она, но ее голая грудь выставлена напоказ прямо передо мной. Мягкая, полная, с твердыми сосками. Неоновые огни дерьмового бара через дорогу отбрасывают голубое сияние в комнату, и это делает ее красоту неземной. Даже шрам посреди груди ей идет. Боевой шрам. Свидетельство того, как упорно она боролась. Какая она, черт возьми, сильная.

Я абсолютно поражен.

— Этот бюстгальтер был от La Perla. Ты должен м…

Я заставляю ее замолчать, намазывая кружок взбитых сливок на ее правый сосок. Вместо того чтобы распалять меня, она переходит к постаныванию и запускает руки в мои волосы, когда я опускаю голову и втягиваю ее грудь в рот, делая долгий вдох.

Она выгибается мне навстречу, когда я слизываю взбитые сливки с ее тела. Что-то молочное еще никогда не было таким вкусным. Я чувствую, как ее кожа покрывается мурашками под моими губами, и, слизав все сливки, я задеваю зубами сосок.

— М-м, — бормочу я, слегка откидываясь назад, чтобы полюбоваться тем, как блестит ее грудь, прежде чем протянуть руку ей за спину и полностью снять порванный лифчик.

Она безмолвно наблюдает за мной.

Я покрываю сливками ее второй сосок и останавливаюсь на мгновение, чтобы оценить, как она выглядит — украшенная сладкими сливками и шокированная.

Это наводит меня на самые грязные мысли. На идеи, которым я позволяю прокручиваться в голове, когда снова опускаю голову и медленно слизываю сливки с ее соска. Она стонет и извивается.

Выпрямившись, я роняю баллончик на пол, обхватываю ее груди и улыбаюсь ей.

— Я думала, ты ненавидишь молоко, — фыркает она. Ее глаза сияют, и в ее голосе слышится нетерпение.

— Я вхожу во вкус. — Я рычу, поднимая ее, прижимая к двери и снова целуя. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, сжимая бедра. Когда она опаляет меня поцелуем, моя шляпа падает с ее головы к нашим ногам.

Все, что я чувствую, — вкус взбитых сливок и вишни. И ее запах.

Все, чего я хочу, — ее.

Я ловлю себя на том, что несу ее через залитый голубым светом гостиничный номер длинными уверенными шагами, не обращая внимания на боль в плече, — потому что кого, черт возьми, волнует плечо, когда рядом такая девушка? — и кладу ее на кровать. Ее темные волосы мерцают, как лучи солнца.

Мы замираем на секунду, она лежит поперек моей кровати, в то время как я зачарованно стою между ее колен. В этот момент мы должны решить, собираемся ли мы это сделать.

— Ты хочешь меня, принцесса? — спрашиваю я, стаскивая по ботинку с каждой из ее ног.

Она приоткрывает губы и смотрит на меня в ответ. С тяжелым стуком ботинки падают на пол.

— Да.

Я наклоняюсь и расстегиваю ее джинсы, отстраняясь только для того, чтобы стянуть их с ее ног.

— Почему?

— Потому что…

Я сбрасываю их и смотрю на нее сверху вниз: трусики высоко задраны, показывая очертания ее киски. Я стону. Это в сочетании с гольфами, которые на ней надеты, и выставленными напоказ сиськами может заставить меня взорваться на месте. Я представлял что-то совсем другое.

Подойдя ближе, так что мои колени упираются в матрас, я хватаю ее за колени и широко раздвигаю ее ноги. Когда я это делаю, ее трусики сползают, обнажая одну из половых губ.

— Черт, Саммер. Черт, посмотри на себя.

Она хнычет и опускает руки к груди, как будто пытается прикрыть ее. Но я замечаю, как она перекатывает соски между большим и указательным пальцами, явно пытаясь избежать ответа на мой вопрос.

— Скажи мне. Скажи мне, почему ты хочешь меня.

Ее губы сжимаются, и я слышу ее тяжелое дыхание.

— Ты хочешь этого?

Она кивает.

— Поговори со мной, Саммер. Ты хочешь, чтобы я заполнил эту маленькую тугую киску?

— Черт, — слово со свистом вылетает из нее, ее глаза расширяются от удивления. Такая правильная маленькая принцесса.

— Теперь я привлек твое внимание?

— Ты всегда привлекал мое внимание, Ретт. — Ее признание выходит тихим и нежным. Как секрет, которым делятся влюбленные. И как бальзам на мои самые глубокие раны.

Я стону и тянусь вперед, провожу большим пальцем по складке ее киски, чувствуя ее пульс и то, как она прижимается ко мне. Чувствуя, насколько мокрое кружево там. Отодвигая полоску ткани в сторону, я просовываю внутрь палец и наслаждаюсь ею, гладкой и скользкой. Мокрой.

— Ты промокла, Саммер. Это все из-за меня?

Клянусь, я вижу, как ее щеки заливает румянец, больше похожий на пурпурный в голубом сиянии.

— Да, — кротко отвечает она, звуча почти смущенно. Но все не так просто.

Она должна знать, каким диким это меня делает.

— Мне нравится, — рычу я, опускаясь на одно колено, перекидывая ее ногу через свое плечо и подтягивая ее попу к краю кровати. Когда я оттягиваю кружево в сторону, то наслаждаюсь тем, что чувствовал минутой раньше.

— Все это для меня. — Я снова потираю ее киску, чувствуя, как ее нога прижимается к моему плечу. Она застенчиво поворачивает голову набок. — Черт, какое удовольствие.

Она пытается поджать свободную ногу, и я просовываю один палец в ее влажный жар, одновременно поддразнивая ее.