Безутешная плоть

Утром, когда вы выезжаете в деревню, настроение у всех приподнятое. Ты, конечно, как на иголках. Ты приходишь рано, оставив достаточно времени, чтобы до отвала наесться гостиничным завтраком: французские круассаны, датские пироги, португальские пирожные, холодное мясное ассорти и английский завтрак, состоящий из яиц, приготовленных тремя способами и посыпанных петрушкой, почек, копченой рыбы, печени, а кроме того сосисок, бекона и жаркого из капусты и картофеля. Довольная, полная самых радужных ожиданий, ты чрезвычайно гордишься всем: гостиницей «Томас», сафари «Зеленая жакаранда», Трейси Стивенсон, собой, своей деревней и даже Педзи.

Через несколько минут ты видишь, как из столовой выходят гости «Зеленой жакаранды», и просишь их не торопиться, но помнить, что автобус отправляется через сорок пять минут. К тебе подходит озадаченный бельгиец из другой группы, так как его гида еще нет.

– Вы не могли бы сказать мне, где другой завтрак? – спрашивает он.

– У вас были какие-то проблемы? – отвечаешь ты, очень желая помочь.

Он качает головой.

– Я не вижу стола с другой едой.

– Другой едой? – переспрашиваешь ты.

Он тупо смотрит на тебя.

– Вот еда. – Ты указываешь в сторону буфета. – Если вам нужно что-то еще, вы можете попросить у официанта.

– Как я могу попросить у официанта, если не знаю, чего просить? Если я увижу другую еду, то попрошу у него, а потом попробую и пойму, вкусно ли. А такой завтрак я могу получить где угодно.

Бельгиец смотрит на столы буфета, как ребенок, у которого лопнул воздушный шарик. Не менее разочарованные шведки пихают друг друга локтями и кивают.

– Даже вчера вечером была такая же еда, – поддакивает одна шведка. – Вы видели местную еду?

Ты охотно объясняешь, что в вашей стране все гордятся тем, что не хуже других во всем.

– Наверно, кому-то нравится. – И, пожав плечами, шведка заключает: – Думаю, поэтому все и едут в деревню.

Завершая разговор о завтраке, туристы знакомятся друг с другом и вскоре обнаруживают, что шведки знают голландский, на котором говорит и бельгиец. Завязывается быстрый разговор, и ты перестаешь их понимать.

Через полчаса все собираются под брахихитонами, чьи великолепные кроны алым цветом раскинулись над стоянкой.

– Пу-пу-у, – дает первый сигнал водитель «коустера».

Господин Бахман делает последний снимок красных цветов. Бережно поместив фотоаппарат в чехол на шее, он берет чемодан из рук носильщика и, аккуратно поставив его в багажник, поднимается в автобус с громким криком:

– Каждый… или каждая… проверили свой багаж?

– Да-а, – пропевают все.

Ты ставишь на бумаге последнюю галочку, убираешь папку и задвигаешь дверь микроавтобуса. Даешь сигнал водителю. Автобус выезжает из-под деревьев на Роберт-Мугабе-авеню.

Поскольку сейчас утро, вы едете быстро. Правительство осознает, что страна имеет туристическую привлекательность. Из-за беспорядков на ранчо и разгневанных фермеров на дорогах стало больше блокпостов, но полицейские вежливы и довольны, что все документы у вас в порядке. К вашему приезду усадьба уже переполнена соседями и родственниками, в том числе множеством дальних.

Бабамукуру и Майгуру прибыли из миссии, их привез Чидо, которому к запуску проекта удалось взять отпуск в своем американском университете, где он читает лекции по сельскому хозяйству в условиях тропиков. Он приехал со складной инвалидной коляской на батарейках для Бабамукуру. Дядя и сидит в ней, гордо выпрямив спину и расправив плечи, по каждому поводу поминая в разговоре с деревенскими старейшинами коляску из Соединенных Штатов.

Майнини Люсия и Кири вместе с Ньяшей приехали на «Глории», правда, двоюродный зять с детьми решил остаться дома. Теперь, когда проект стал реальностью, все за и либо желают удачи, либо ждут, что будет. Консепт и Фридом с гордостью смотрят на мать, ветерана войны, твою сестру Нецай, которая приехала с севера, из кооператива, где работает. Прыгая на одной ноге – хоп-хоп-хоп, – она шумно рассуждает о том, что ей все равно, кто ее слышит, но она будет бороться с чиновниками правящей партии и получит место в партийном списке, тогда ей привезут из Мозамбика темно-коричневую ногу.

– Как будто я не воевала, – возмущенно заявляет Нецай всем, кто ее слушает. – Или я сама оторвала себе ногу? Ее отчекрыжило, потому что я сражалась. Сражалась за то, что принадлежит мне. Моя нога – это мое, и я хочу, чтобы она у меня была.

Бабамунини Томас привез семью с северо-востока. Дальний родственник Такесуре явился из соседней деревни с новой семьей. Огромная толпа родичей, в последний раз собиравшихся несколько десятков лет назад в честь Бабамукуры, съехалась снова посмотреть, что сделала его дочь, дочь деревни, которой так долго не было, и увидеть самого старика, бывшего до несчастного случая очень важным человеком.