Из цикла «Снижение»:
От Иммануила Канта – до «Слепого музыканта». От гуманиста Короленко – до прокурора Крыленко. От Витуса Беринга – до Германа Геринга.
От псалмопевца Давида – до Давида Тухманова.
И уж совсем: после Полонского и Фета – Рекемчук и Шкляревский.
За отравой стоим. Стоит усатый Сальери за прилавком, а к нему в очередь 25 Моцартов.
А ты обратил внимание, что на руках и пр. пишут только хореем. Например, «За измену», «Не забуду мать родную» и пр.
Тянуть цикл:
Надо разгромить Францию за Дантеса. Германию – за то, что ихний подлец Г. Гервег отбил нашу Наталью Герцен у нашего Ал. Герцена. Португалию – за то, что ихний да Гама назвал мысом Доброй Надежды расистскую оконечность. Бельгию – за то, что нашего товарища Верхарна швырнули под паровоз, и т. д.
В стиле Галича можно было написать так:
И задавать ленинградцам какие-нибудь дурацкие вопросы. Например, а у вас в Ленинграде чего – в мае тоже 31 день?
Заморские шуточки о новой бомбе, которая убивает только профсоюзных активистов.
Взгляды на колючую проволоку. Из-за нее взгляд на всех на них (хоть и старо) – они все, кроме нас, за колючей проволокой.
Гибельно для земли засевать ее в год из года одними и теми же семенами. Если это понимать масштабно, так можно и академика Трофима Лысенко, рыцаря севооборота, счесть проповедником адюльтера.
Пафос безнаказанности в литературе прошлых веков: железная маска перепиливает все решетки, переплывает Геллеспонт, мчится через пампасы и пр. Нынче все наоборот (со времен несоразмерности «Преступления и наказания»). Пафос невинноубиенности.
Первомай и Генри Миллер:
«Это не книга. Это клевета, издевательство, пасквиль. Это не книга в точном смысле этого слова. Нет! Это – затяжное оскорбление, плевок в морду Искусству, пинок в задницу Богу, Человечеству, Времени, Судьбе, Любви, Красоте… Всему, чему хотите».
Еврейская энциклопедия среди знаменитых французских евреев называет: Сара Бернар, Луиз Рашель, Жак Оффенбах, Вальдтейфель, Галеви, Дюка, Равель.
Узнать (кто автор, не важно), кто переводчик моцартовской колыбельной.
Ср. прежних и нонешних интеллигентов: те были слегка пьяны и до синевы выбриты, нонешние слегка выбриты и пьяны до синевы. Те знали все от Баха до Фейербаха. Нынешние – от Эдиты Пьехи до иди ты на хуй.
И ведь каждый согласится, что самый обольстительный тип бабы – все-таки Шмыга.
Вот. Теперь (от Еф. Эткинда) знаю и фамилию погубителя Заболоцкого (и Б. Корнилова): Лесючевский, ныне генеральный директор издательства «Советский писатель».
20 сентября этого года спрыснуть расстрел 26 бакинских комиссаров.
«Все говорят цитатами» и пр. Просто хорошая усвояемость того, что хорошо усваивается.
Загадка: он сказал «а», и она померла. Отгадка: цирковой номер с вращением в зубах.
Песня о китайских десантниках: «Лица желтые над городом кружатся».
У Уфлянда – Праздник неурожая.
Под впечатлением физии: посмотреть хоть один фильм с участием Нонны Терентьевой.
По русским поговоркам, самыми простыми вещами вот что является: пареная репа, фунт изюма, хуй собачий, жить у тещи на блинах и обоссать два пальца.
Присуждение Пахмутовой, 50 лет, ордена Ленина. Николай Добронравов в постели: «Ну, иди ко мне, кроха моя орденоносная».
А я уйду на балкон и притворюсь цветочком. Они придут, посмотрят – а это что за цветок на этом вот горшке? Носова со страху скажет что-нибудь не то, вроде «палтус».
К вопросу о дезертирстве. Цветок лучше назвать не палтус, а тестикула.
Еще армянское радио: «Правда ли, что вчера Иоганесян по лотерейному билету выиграл „Волгу“? – «Правда, но только не „Волгу“, а сто рублей, и не по лотерее, а в преферанс, и не выиграл, а проиграл».
Отличный анекдот о лучшем шофере Еревана. Останав. «Но прав нет». Жена: «Говорила же я, не напивайся с утра». Теща: «Если машина на краденые деньги куплена, на ней далеко не уедешь». Тесть: «Это что? Мы уже в Турции?»
Объясняю девушке, отчего эта серия называется «Библиотека поэта» – это не значит, что она стоит на полке поэта, она просто «Библиотека поэтов», ну, во как, скажем, в продмаге пишут «яйцо, 1.30». Надо бы «яйца» и т. д.
Зинаида Гиппиус о повороте русской поэзии (и не только) от «понятного о понятном» к «непонятному о непонятном».
Армян.: что у меня в кармане: маленькая, зелененькая, хрустит, но не деньги? – 50 рублей.